Дик Фрэнсис - Отражение

Но ведь это правда? — сказал он. — В субботу у вас на лице еще оставались следы побоев.　А почему он их на меня натравил, вам говорили?　

Губы дернулись, пряча улыбку.　

Ходят слухи, — сказал он, — что благодаря вам Айвора ден Релгана выперли из «Жокей-клуба» гораздо скорее, чем он туда пролез.　

Наблюдая за тем, как удивление на моем лице сменилось тревогой, Виктор Бриггс уже не смог совладать с лицевыми мускулами и расплылся от удовольствия.　

Вам известна причина? — спросил я.　Нет, — ответил он, не скрывая сожаления. — Просто слышал, что вы это сделали. Наемники проболтались. Безмозглые куски мяса. Ден Релган зря связался с ними — эти дурни никогда не держат язык за зубами.　А чем они… вообще занимаются?　Вышибалы в игорных домах. Грубая сила.　Они избили жену Джорджа Миллейса… Вы и об этом слышали?　

Он помолчал, потом кивнул, но от комментариев воздержался. Лицо вновь приобрело замкнутое выражение. Темная щетина густо просвечивала сквозь сизоватую бледность щек. Скрытный, тяжеловесный, неторопливый в движениях мужчина, вхожий в мир, о котором я так мало знаю, — мир игорных клубов, наемных хулиганов, темных слухов.　

Ребята говорили, что оставили вас подыхать, — сказал Виктор Бриггс. — А через неделю вы выигрываете скачки.　Они преувеличили, — сказал я сухо.　

Рот снова дернулся, Виктор Бриггс покачал головой.　

Не думаю. Один из них был до смерти напуган. Говорил, что они перестарались… когда били ногами.　Вы, видно, хорошо их знаете, — сказал я.　Они рассказывали об этом не мне одному.　

Мы снова замолчали.　

Джордж Миллейс посылал вам письмо, спокойно сказал я через некоторое время.　

Виктор Бриггс глубоко с облегчением вздохнул и переменил позу, совсем расслабившись на своем сиденье. Я понял, что все это время он нетерпеливо ждал, когда же я, наконец, скажу о главном, и именно поэтому был вынужден отвечать на мои вопросы.　

И давно оно у вас? — спросил он, не глядя в мою сторону.　Три недели.　Уверен, вы не решитесь его обнародовать, — сказал он со скрытым торжеством. — Оно и на вас бросает тень.　Откуда вы узнали, что письмо у меня? — спросил я.　

Он заморгал, лицевые мышцы напряглись, потом　

с усилием, медленно произнес:　

Я слышал, что к вам в руки попали…　Что?　Бумаги. Бумаги Джорджа Миллейса.　Ах, бумаги. Очень славное нейтральное слово. Кто вам сказал, что они у меня?　Сначала Айвор. Потом Дана.　Расскажите поподробнее.　

Он бесстрастно, испытующе посмотрел на меня, потом неохотно сказал:　

Айвор был так взбешен, что просто не мог держать язык за зубами… Говорил всякое… дескать, этот гад ползучий в тысячу раз опаснее Джорджа Миллейса. Ну, а Дана… она однажды вечером призналась мне, что вы заполучили копии писем шантажиста Джорджа и уже пустили некоторые в ход. Просила на вас воздействовать.　И что вы ей на это ответили? — спросил я с улыбкой.　Сказал, что ничем не могу ей помочь.　Где вы с ними разговаривали… в игорном клубе?　Это не ваше дело, — отрезал он.　Напрасно вы так, — вновь улыбнулся я. — Уж мне-то могли бы сказать.　

Он снова ненадолго замолчал.　

Я держу четыре игорных клуба, — сказал он наконец. — Не один — нас трое. Мало кто из посетителей знает, что я совладелец. Обычно кручусь вместе с ними. Делаю ставки. Слушаю сплетни. Я ответил на ваш вопрос?　Да, спасибо, — кивнул я. — А эти бандиты… работают на вас?　Я нанимаю их в качестве вышибал, — сказал Виктор строго. — Но не для того, чтобы избивать женщин и жокеев.　Видно, ребятам не хватает на жизнь. Приходится подрабатывать на стороне.　

Письмо у вас? — спросил он, уклонившись от прямого ответа. — Я полагаю, словами от вас не отделаешься. Вам наверняка нужно от меня что-то… большее.　

Я вспомнил письмо, которое знал наизусть.　

«Уважаемый Виктор Бриггс.　

Уверен, что вас заинтересует информация, которой я располагаю. Мне стало известно, что, сговорившись с букмекером, вы на протяжении шести месяцев обманываете публику, организуя проигрыш принадлежащих вам фаворитов».　

Перечислялись пять заездов и назывались суммы, которые Виктору Бриггсу передавал его друг букмекер. Далее письмо гласило:　

«Букмекер дал письменные показания, в настоящее время они у меня.　

На всех пяти лошадях скакал Филип Нор; он, без сомнения, знал, что делает, и делал это не бесплатно.　

Если я пошлю показания букмекера в „Жокей- клуб“, вы оба будете тут же исключены. Однако с этим можно подождать, если вы согласитесь на мое предложение.