Сирил Хейр - Простым ударом шила. Смерть бродит по лесу

— Значит, все в порядке?

— Хотелось бы так ответить, но нет. Между нравственной уверенностью, кто совершил преступление, и способностью это доказать — целая пропасть, и в настоящий момент будь я проклят, если знаю, как ее преодолеть. — Петтигрю открыл входную дверь дома и огляделся по сторонам. — Интересно, куда делся парень?

В кухне чайная посуда была вымыта и убрана. На столе в кабинете лежала стопочка исписанных страниц. Годфри не было.

— Странно! — удивился Петтигрю. — Он просился остаться к ужину. Наверное, передумал и ушел куда-то.

Сев за стол, он начал проглядывать написанное Годфри. Петтигрю перелистнул всего одну или две страницы, как вдруг воскликнул:

— Господи, помилуй! Вот это очень интересно! Послушай, Элеанор…

Обернувшись, он обнаружил, что жены уже нет в комнате. Остальное Петтигрю дочитал, не найдя ничего любопытного, а после вернулся к фразе, так привлекшей его внимание. Он все еще размышлял над ней, когда вернулась Элеонор. И удивился, увидев ее в пальто.

— Куда ты собралась?

— Я иду ужинать в «У тиса», — ответила она. — И если ты вечером хочешь что-нибудь съесть, то пойдешь тоже. В кладовой лишь объедки, и после тяжелого сегодняшнего дня я решительно отказываюсь даже думать о том, как превратить их во что-то, что можно поставить на стол.

— Ты определенно заслужила ужин в ресторане, — согласился Петтигрю. — Конечно, пусть будет «У тиса». Но как быть с молодым Рэнсомом? Может, нужно подождать? Вдруг он вернется?

— Годфри достаточно взрослый, чтобы самому о себе позаботиться. И вообще, от меня нельзя требовать, чтобы я вела с ним разговоры две трапезы подряд.

— Боюсь, за ленчем толку от меня было мало. Зато от Годфри… Ты только послушай…

Взяв мужа за плечи, Элеанор энергично его встряхнула.

— Мы идем в ресторан, — произнесла она. — И за ужином я надеюсь выпить хорошего вина. А перед этим мы попробуем дорогие коктейли в баре. После ужина будет кофе с ликерами. И все это время мы не будем говорить, не станем даже думать про эту отвратительную, грязную, возмутительную историю, которая последние две недели отравляла мне жизнь. А теперь убери страницы и сходи за пальто и шляпой.

— Хорошо, любовь моя, — кротко согласился Петтигрю.

Он навел порядок на столе, заметив, что бинокль лежит на другой его стороне. Возвращая бинокль на обычное место, Петтигрю машинально перенастроил его под собственное зрение. Вероятно, Годфри не устоял перед искушением.

— Обещаю, что сегодня вечером не скажу ни слова про убийство, разве только…

— Что?

— Не важно. Мне пришло на ум одно маловероятное обстоятельство.

— Нет, — возразил Хамфри Роуз, пригубив коктейль. — Нет, Мэриан, нет и нет. Ничего подобного я говорить не стану. — Отказ он сопроводил улыбкой, настолько обаятельной, что любой, кто наблюдал бы за ним с небольшого расстояния — в данном случае бармен ресторана «У тиса», — счел бы, что он говорит что-то приятное. — Давай закажем тебе еще бокал хереса.

— Я не хочу больше хереса, — заявила миссис Рэнсом. — Я просто прошу, чтобы ты, если спросят, сказал, что тем вечером встретил меня на холме и домой мы вернулись вместе.

— Это ты уже объясняла. Не заставляй меня отказывать дважды. Пустая трата сил. Тебе лучше изучить меню и решить, что заказать.

— Разве ты не понимаешь, что, если я не найду свидетельств в свою поддержку, меня в любую минуту могут арестовать?

— Тем больше причин хорошо пообедать. Тюремная кухня, уверяю тебя, просто позор.

— А что мне помешает сказать, что тем вечером я видела тебя на Друидовой поляне с твоей женой? А ведь я скажу, если меня снова станут допрашивать.

— Самое чудесное, на мой взгляд, что никто тебе, Мэриан, не поверит. Мне посчастливилось иметь двух свидетелей безупречной репутации, которые подтвердят, что я и близко к ней не подходил. Жаль, что тебе повезло меньше, однако я не намерен рисковать собой, предаваясь неуместному альтруизму.

— Ты не хуже меня знаешь, что правда во всей этой истории в том…

— Правда меня нисколько не интересует. — Хамфри Роуз говорил с искренней простотой человека, отстаивающего глубоко почитаемый принцип.

— Хамфри, — голос миссис Рэнсом стал жестче и на полтона выше, — я всегда знала, что ты двуличный человек, но…

— Прошу, давай не затевать ссору тут. В здешних краях мне надо поддерживать определенную репутацию. А кроме того, кто-то вошел. Ага, это мой кредитор, он же свидетель, а заодно и твой друг яйцеторговец. Хочешь пойти с ним поболтать, Мэриан?