Сирил Хейр: Простым канцелярским шилом

Фрэнсис Петигрю мрачно глядел из окна своей квартиры в Темпле на деревья вдоль набережной, на серое мерцание реки. Вид, безусловно, не такой уж плохой, но, честно говоря, совершенно не для него. Он был человеком достаточно консервативным и за двадцать минувших лет привык день за днем видеть за окном стену из тусклого красного кирпича. Два месяца назад мощная бомба и кучка негодяев неожиданно снесли эту стену вместе с двумя кварталами зданий за ней, и теперь, впервые со времени застройки местности, все кругом было видно как на ладони. По твердому убеждению Петигрю, во всем этом заключалось нечто непристойное.

Он вздохнул и повернулся к стоявшему у него за спиной человеку.

— Что ж, теперь все это на какое-то время ваше, — сказал он. — Должен заметить, что, за исключением дыры в потолке, помещение в недурном состоянии. Впрочем, будьте поосторожнее с книгами. Некоторые из них очень грязные. Особенно те, что в углу возле камина. Ну и, разумеется, кое-где могут попадаться осколки стекла. Надеюсь, вы не собираетесь привозить сюда слишком много собственных книг?

Мужчина усмехнулся и ответил:

— Не слишком. Точнее говоря, всего лишь один том «Холсбери», который я совершенно случайно успел прихватить с собой в ночь налета. Кстати, это единственное документальное свидетельство деяний нашего блаженной памяти Малбери-Корта. С вашей стороны очень любезно позволить мне пожить здесь. Трудно даже представить себе, что бы я делал, если бы вы…

— Не стоит об этом, старина. Это вы оказываете мне большую любезность, соглашаясь присмотреть за всем этим, пока меня не будет.

— Когда вы уезжаете?

— Как всегда, сегодня же вечером. В моем возрасте я обычно чувствую себя отчасти дураком, соглашаясь на совершенно новое для меня дело, но на этот раз мне почему-то показалось, что им просто необходимо, чтобы я занялся этим, и я не счел возможным отказаться.

— А в чем, если не секрет, заключается это дело? Наверное, оно связано с одним из министерств?

— Управление по контролю за производством и использованием взрывателей, — многозначительно ответил Петигрю. — Слыхали о таком?

— Э-э, да. Думаю, да. Надзор за торговлей взрывателями, так ведь?

— Боюсь, это было бы весьма неадекватным определением того, чем они занимаются на деле. Джентльмен, с которым я встречался по поводу этой работы, оказался ни более ни менее как личным помощником главного инспектора. Причем он недвусмысленно дал мне это понять, весьма многозначительно рассуждая о, так сказать, «должном управлении». Я забыл, как он выразился буквально, но, смело могу вас заверить, его аргументы произвели на меня определенное впечатление. Хотя, возможно, в этом есть и некоторое преувеличение. Став их официальным юрисконсультом, я невольно буду в каком-то смысле важной персоной. Насколько важной, вы можете легко определить, если не затруднитесь просмотреть шедевр популярной литературы вроде «Распоряжений в области допустимых ограничений практического использования взрывателей» номер 3 за октябрь 1940 года, хотя, честно говоря, я бы не советовал вам делать этого, если у вас нет в этом конкретной и острой необходимости.

— Вообще-то мне не совсем понятно, почему бы вам не консультировать их прямо отсюда, из Темпла.

— Мне тоже, но, поскольку само управление находится в Марсет-Бей, значит, именно там мне и надлежит быть.

— Марсет-Бей. Так, давайте-ка посмотрим, где это.

— Можете не смотреть. Как мне дали понять, это где-то в районе Северного Полярного круга. В самой глубине. Нет, хуже, на каком-то, как в свое время совершенно справедливо определил Шекспир, «богом забытом острове». Как бы там ни было, но билет туда у меня уже в кармане, и если я не отправлюсь на вокзал прямо сейчас, то наверняка опоздаю на поезд. Так что прощайте, старина. Обустраивайтесь тут потихоньку. Если вдруг задымит труба, как она любит делать при восточном ветре, то лучше всего дюймов на шесть приподнять дальнее окно и какое-то время не закрывать дверь. Тогда дым пойдет в соседнюю комнату, что можно считать значительным достижением, если, конечно, вас там не дожидается важный клиент. Я буду писать вам и, может, даже пришлю весточку о продажах взрывателей на черном рынке.

В отличие от большинства людей, которые любят только обещать, что напишут и расскажут о том, как идут дела и жизнь на новом месте, Петигрю всегда выполнял все свои обещания. Первое письмо своему жильцу он написал приблизительно через две недели после отъезда в Марсет-Бей.