Патриция Вентворт - Светящееся пятно. Кольцо вечности

Он слегка потянулся и сел.

— Полагаю, придется.

Она покачала головой. Грант встал, отодвинул чайный столик, присел на подлокотник кресла и посмотрел на нее.

— Нам необходимо поговорить, Сис. Лучше сразу все расставить по местам. Эта чушь с твоим уходом и желанием развестись — ты так ничего и не объяснила. Может, все-таки разберемся, что к чему?

Жуткое и гнетущее отвращение, накопившееся за последние месяцы, охватило Сисели, вызывая почти физическую боль. Когда она думала, что Гранта арестуют, Марк убьет ее, а повесят за это Гранта, какое ей было дело до того, что она воздвигла между ними стену? Все произошло словно в ином мире и в другой жизни и больше не имело значения.

В голосе Гранта зазвучала решимость:

— Боюсь, что придется разбираться. Хочется выяснить, с чего начался разлад. Все было прекрасно, и вдруг ты ушла, ясно дав мне понять, что я женился на тебе из-за денег и ты меня раскусила. Теперь, если отбросить эмоции, я хочу знать, с чего ты вбила все это себе в голову.

Сисели тоже села. Огонь в камине почти догорел, засветились горящие угольки.

— Нельзя вот так сидеть и заявлять, будто ты ничего не знаешь! — выпалила она.

— Я вот сижу и действительно ничего не знаю. Что же произошло?

— Грант, ты же сам отдал мне письмо!

— Какое письмо?

— От твоей двоюродной сестры, с которой вы вместе росли, Филлис Шоу. Ты сказал: «Вот письмо от Фил. Если получится, они будут дома к Рождеству. Фил славная, надеюсь, она тебе понравится». Потом ты открыл верхний правый ящик, порылся в нем, достал письмо и вручил его мне. А вскоре уехал на целый день.

Грант кивнул:

— Да, я собирался встретиться с Джеймсом Рони, а когда вернулся, тебя уже не было. Я увидел записку, где сообщалось, что возвращаться ты не намерена. После этого ты отказывалась меня видеть, не отвечала на письма и вообще вела себя странно.

Сисели сверкнула глазами:

— Я и чувствовала себя странно.

— Я заметил. Может, все-таки объяснишь, в чем же дело?

— А ты не помнишь, что было в том письме? — В голосе Сисели послышалось негодование.

— Не помню ничего такого, что могло бы подвигнуть тебя на сумасбродство.

— Короткая же у тебя память!

Грант сидел, поставив одну ногу на пол, а другой покачивая. Немного резче он ответил:

— Не припомню ничего, что могло бы хоть как-то вывести тебя из равновесия. Если я что-то упустил, то тебе следует объяснить мне.

— Ты действительно не помнишь?

— Если там что-то и было, я, наверное, это упустил. Сама подумай: стал бы я показывать тебе письмо, если бы в нем содержалось что-либо предосудительное. А теперь, может, скажешь, что там было?

Сисели села прямо. Ее щеки пылали.

— Не понимаю, как можно такое забыть! — воскликнула она. — Не знаю, зачем ты мне показал то письмо. Я все думала и думала, но ответа так и не нашла. Эти слова были в начале второй страницы. Ты только что уехал. Я вернулась от окна и принялась за письмо. В начале была полная чепуха о том, какая стоит жара. Потом я перевернула страницу. У твоей двоюродной сестры четкий, разборчивый почерк. Она писала: «Насчет Сис Эббот — очень жаль. Я в том смысле, что тебе нравятся светленькие. А твое «она просто смуглая худышка» особого восторга не вызывает. Однако я слышала, что Сисели миленькая. Одна из сестер Джеральда, толстушка Мэри, училась с ней в школе. Вот откуда я узнала, что леди Эвелин Эббот оставила ей все состояние. Богатых наследниц вокруг не так много, а к ее внешности ты привыкнешь. Мэри считает, что она вовсе не дурнушка».

На лице Гранта Хатауэя отразилось смятение. Он наконец вспомнил процитированный отрывок. Было ясно, что этот пассаж вызвал у него оторопь и вместе с тем желание расхохотаться.

— Сис!

Она сжала губы в тонкую алую нитку.

— Прости меня, прости! Это было не то письмо.

— Да? Но от этого легче не становится.

— Дорогая, а ты дату случайно не заметила?

— Нет.

— У тебя остался этот ужасный изобличительный документ?

Сисели сверкнула на него глазами:

— Конечно, нет! Думаешь, стала бы я его хранить! Да я разорвала его на мелкие кусочки и сожгла!

Грант со смехом продолжил:

— Вот что значит выходить из себя, Сис! Если бы ты посмотрела на дату, то увидела бы, что письмо написано в январе прошлого года.

— В январе! Она же писала, какая там жара!

— В Южной Африке действительно жара. Тебя в школе хоть чему-нибудь учили?

— Ой!

— Да, дорогая. А теперь послушай меня. Приехав сюда, я написал Фил, что понятия не имею, как покрыть расходы на похороны, не говоря уж о том, как привести поместье в должный вид. В ответ она написала, что мне нужно жениться на богатой наследнице, ведь вокруг полно достойных девушек. Предложила тебя: соседка, старая школьная подруга Мэри, сестры Джеральда. Что может быть лучше? После ответа на ее письмо я познакомился с тобой на нудном чаепитии, где миссис Бауз никому рта не давала раскрыть. Тебя явно затащили туда силой. Ты ни слова не проронила.