Рекс Стаут - Три двери смерти

Сол Пензер появился в «Крытой веранде» почти в девять вечера. Мы с Вулфом устроились за столиком в укромном уголке, как можно дальше от игравшего на сцене ансамбля. Вулф уже успел расправиться с двумя дюжинами больших устриц. Заказав суп из моллюсков, он проглотил пять ложек, после чего с недовольным видом отодвинул тарелку, потом съел кусочек непрожаренного ростбифа без овощей, а затем принялся за галеты и виноградное желе. При этом я не услышал от Вулфа ни одного язвительного замечания о качестве еды.

К тому моменту, когда он принялся за кофе, покончив с виноградным желе и галетами, Сол только-только приступил к телячьей отбивной. Вулф сказал, что подождет, пока Сол не доест, но тот возразил, попросив собеседника немедленно объяснить, зачем он ему понадобился. Пензер, в отличие от Вулфа, любил говорить о делах за столом. Сперва Вулф рассказал Солу о преступлении, поведав вполне достаточно для того, чтобы у Пензера сложилась в голове картина произошедшего. Затем он в подробностях изложил свой план на будущее. На это у него ушло немало времени, поскольку Вулф решил в деталях остановиться на всех мыслимых и немыслимых непредвиденных обстоятельствах. В частности, он допустил, что ключ с пометкой «зап. оранж», который я хранил в кармане, может не подойти к замку. Помимо ключа, нам предстояло воспользоваться планом дома, выполненным Гасом Треблом. Немаловажную роль должен был сыграть и листок обычной бумаги, который по просьбе Вулфа принес официант. Воспользовавшись моей авторучкой, он написал на листке пару абзацев, после чего вручил бумагу Солу, который убрал ее в карман.

С моей точки зрения, в плане Вулфа была масса слабых мест, но я не стал ничего говорить. Если уж бедолага дошел до того, что отказался от обеда в домашней обстановке, то будь я проклят, если стану упираться. Плевать, что вероятность неудачи очень велика! Плевать, что в случае провала мы еще до полуночи присоединимся к Энди в тюрьме! В общем, я согласился без всяких-яких, решив лишь уточнить относительно оружия.

– На этот счет мне нужны самые подробные инструкции, – заявил я Вулфу. – Когда нам дадут по пять лет и вас посадят в соседнюю камеру, я не хочу, чтобы на протяжении всего срока вы трепали мне нервы, сетуя на то, что я все испортил, достав в самый неподходящий момент свой пистолет. Так что скажите: можно ли мне вообще стрелять и если можно, то при каких обстоятельствах?

– Не знаю, Арчи, – весьма миролюбиво ответил он, – я не могу всего предусмотреть. Действуй по обстоятельствам. Решай сам.

– А если вдруг кто-нибудь бросится к телефону?

– Бросайся следом. Перехвати его. Врежь, если надо.

– А если кто-нибудь начнет орать?

– Значит, ты заставишь крикунью замолчать.

Я сдался. Я вовсе не против того, чтобы действовать на свое усмотрение, но вот только у меня всего лишь одна пара рук, и к тому же я не могу находиться в двух местах одновременно.

Согласно договоренности, поначалу мы с Вулфом должны были ехать впереди, а Сол – у нас в хвосте. В одиннадцатом часу мы выехали со стоянки «Крытой веранды» и понеслись на север.

Когда уже на территории вражеского округа я притормозил на обочине, часы на приборной панели показывали без двенадцати одиннадцать. Пошел снег. Сзади донесся шелест шин – это остановился Сол.

Выключив фары, я вышел из машины, подошел к его автомобилю и сказал:

– Проедешь вперед где-то полмили, может, чуть больше. Затем свернешь налево. Там увидишь большие каменные колонны, их трудно не заметить.

Сол резко вырулил обратно на дорогу и скрылся из виду. Я вернулся к нашей машине, залез в нее и повернулся к расположившемуся на заднем сиденье Вулфу, желая разрядить обстановку веселой беседой. Увы, он не желал разговаривать, и я прекрасно понимал почему. Затаив дыхание, Вулф ждал возвращения Сола, гадая, какие же вести тот принесет – хорошие или плохие. Сможем ли мы поехать дальше, наслаждаясь комфортом, или же?..

Сол не заставил себя долго ждать. Вести он принес дурные. Его машина мигнула фарами, развернулась и застыла неподалеку позади. Сол подошел к нам в ореоле пляшущих вокруг него снежинок и объявил:

– Он все еще там.

– Мне нужны подробности, – раздраженно бросил Вулф.

– Как только я резко повернул к въезду в имение, охранник посветил фонариком и начал орать: чего, мол, надо. Я назвался журналистом из Нью-Йорка, а он велел мне ехать прочь, да побыстрее, потому что начинается снегопад. Я попытался проявить настойчивость, чтобы не выходить из образа, но он был явно в дурном расположении духа. Ну я и решил сдать назад.