Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом

– Да уж, похоже на то. А здесь поблизости есть другие аэродромы?

– Не так уж и близко. Есть один в Дэнбери, еще один возле Покипси.

– Что ж. Туда пускай тащится сам. Простите, что помешал игре. Премного благодарен.

– Не стоит.

Я вышел с аэродрома, сел в родстер и стал думать, что́ делать. Не похоже, чтобы механик получил пять долларов за обещание держать рот на замке. Выложил без задней мысли, что́ произошло, точнее, чего не происходило. Армонк отпадал. Покипси тоже: Мануэль мог долететь туда за двадцать минут, но ему еще требовалось время, чтобы добраться до машины, где бы он ее ни оставил, и доехать до места встречи с Карло Маффеи. Они почти наверняка встречались возле какой-нибудь станции метро в Нью-Йорке, а встреча была назначена на половину восьмого. Добраться туда от Покипси он бы ни за что не успел. А вот из Дэнбери, пожалуй, успел бы, решил я и направился на север.

Особого восторга у меня это не вызывало, учитывая, что сегодня было шестнадцатое июня – годовщина возвращения маленького Томми Уильямсона его родителям в кабинете Вульфа. Мистер и миссис Берк Уильямсон вместе с Томми, ставшим на четыре года старше, как обычно, собирались отметить ее ужином с Вульфом. Они каждый год пытались выманить его к себе, но безуспешно. Это была ничего себе пара, и мне нравился Томми, но, что важнее всего, Фриц придавал сему событию необыкновенное значение. Он, конечно же, знал, что Уильямсон владеет сетью гостиниц, и, как мне кажется, стремился продемонстрировать, что в отелях, сколь ни прискорбно, ничего приличного не отведаешь. Как сказал бы Сол Пензер, ну, паря, вот это кормежка! Одна пятая этого ценного груза числилась за мной, и вот, вместо того чтобы востребовать ее и отправить по назначению, в восемь часов вечера я страдал в закусочной под сенью папоротников и пальм за тарелкой с печенкой и беконом, поджаренными не иначе как на машинном масле.

В Дэнбери ничего не выгорело. После жирной пережаренной печенки я отправился на аэродром. Никто ничего не знал. Я прослонялся немало времени в ожидании сведущего человека. Объявился он, когда уже давно стемнело, и вконец меня раздосадовал. Он вел учетные записи, хотя совершенно в них не нуждался, ибо помнил даже время захода солнца с точностью до минуты за все дни после Пасхи. Уходил от него я в полном убеждении, что Мануэль никогда и близко не показывался рядом со здешним аэродромом. Хотя летняя ночь была великолепна, я не особенно-то наслаждался поездкой назад в Нью-Йорк. На Тридцать Пятую улицу я въезжал уже после полуночи. Уильямсоны ушли, а Вульф отправился спать.

В верхнем ящике моего стола обнаружилась записка, выведенная его изящным вытянутым почерком:

Арчи, если ничего не выяснил, утром займись объявлением о слесаре. И коль скоро такт и обаяние помогут тебе вновь умыкнуть мисс Фиоре, привези ее сюда в одиннадцать. Н. В .

Поздно ночью я никогда не ем, разве что в самых крайних случаях, но я все равно поплелся на кухню, где выпил стакан молока и печально обозрел остатки пиршества, словно страдалец, явившийся на кладбище, где покоится прах его возлюбленной. Затем поднялся к себе и лег спать.

Проснулся я поздно. За завтраком Фриц рассказал о пропущенном мною ужине, но я проявил интерес лишь из вежливости: вчерашняя еда особо меня не волнует. Просматривая газету, я раскрыл рубрику объявлений, чтоб проверить, появилось ли то, которое я подал вчера. Его напечатали, и, на мой взгляд, смотрелось оно совсем не плохо. Перед отъездом я немного прибрал в кабинете, поскольку утро обещало быть не ахти каким.

Одна из мелочей, питавших мои сомнения относительно Мануэля Кимболла, заключалась в том, что объявление о слесаре подали в офис на Нижнем Манхэттене. Разве не удобнее было бы – даже планирующий убийство не будет пренебрегать удобством – обратиться на Таймс-сквер или Сто Двадцать Пятую улицу? Но, конечно же, это соображение было несущественным, всего лишь одна из тех мелочей, что приходят в голову, когда ищешь, за что бы зацепиться. В любом случае я не рассчитывал обнаружить что-либо серьезное, занявшись этим объявлением.

В отдел тематических объявлений «Таймс» на Нижнем Манхэттене я и отправился. Объявиться там и пытаться выяснить, кто принимал объявление два месяца назад, что за тип его подавал, а потом звонил узнать, не откликнулся ли кто, было делом безнадежным. С тем же успехом я мог допытываться у спасателя на Кони-Айленде, не помнит ли он лысого парня, что приходил на пляж на День независимости. По пути я притормозил у конторы окружного прокурора и прихватил с собой Пэрли Стеббинса вместе с его значком, но пользу это принесло только Стеббинсу, которому я обязался поставить выпивку. После раскопок в архиве я выяснил, что объявление появилось в номере от шестнадцатого апреля, и хотя сей факт не портил общей картины, выпивки он, на мой взгляд, не стоил.