Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом

Конечно же, они сдались. Мы вместе прошли в дом, и Сара Барстоу позвонила Робертсонам, а ее брат – в клуб и Мануэлю Кимболлу. Решив, что у меня нет ни малейшего шанса вытянуть что-нибудь из слуг, в особенности если они подучены высоким худым дворецким, я откланялся, как только со звонками было покончено, прихватив в холле свою шляпу. Ларри Барстоу вышел со мной на боковую веранду – полагаю, дабы убедиться, что я не прокрадусь назад и не стану подслушивать под дверью. Стоило нам лишь подойти к ступенькам, как по подъездной аллее подкатила машина и остановилась перед нами. Из нее вышел человек, при виде которого рот мой растянулся до ушей, ибо то был не кто иной, как Х. Р. Корбетт, детектив из конторы Андерсона, который пытался проникнуть в дом Вульфа тем самым утром, когда я исполнял обязанности привратника. Я жизнерадостно помахал ему рукой и прошел мимо, однако он окликнул меня:

– Эй, ты!

Я остановился и обернулся. Ларри Барстоу наблюдал за нами с веранды. Я вежливо поинтересовался:

– Это вы ко мне обратились, сэр?

Корбетт двинулся в мою сторону, совершенно игнорируя мою уловку.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Я скалился секунду-другую, а затем обратился к Ларри:

– Поскольку это ваш дом, мистер Барстоу, возможно, будет лучше, если вы объясните, какого черта я здесь делаю.

Выражение лица Ларри недвусмысленно свидетельствовало, что мне не стоит ожидать от него открытки к Рождеству, и все-таки я дождался бы ее скорее, нежели Корбетт. Он бросил детективу:

– Мистер Гудвин был здесь по приглашению моей сестры, для консультации. И, вероятно, появится у нас снова. Хотите это расследовать?

Корбетт хрюкнул и сверкнул на меня глазами:

– Может, ты не прочь прокатиться в Уайт-Плейнс?

– Отнюдь, – покачал я головой. – Городишко так себе. Такой сонный, что даже пари не с кем заключить. – Я двинулся дальше. – Счастливо, Корбетт. Не буду желать вам неудачи, потому что даже при удаче вы немногого добьетесь от могильной плиты.

Не утруждая себя ответом на угрозы, которыми он сыпал за моей спиной, я подошел к поджидавшему меня родстеру, сел в него, развернулся и покатил прочь.

Сначала я отправился к Робертсонам, ибо знал, что много времени на них не уйдет и достаточно будет одной встречи. Миссис Робертсон и обе дочери оказались дома и ожидали меня после звонка Сары Барстоу. Они подтвердили, что навещали Барстоу вечером пятого июня, за день до похорон, явившись к ним задолго до восьми и откланявшись лишь после двенадцати. Меня уверили, что Ларри, Сара и миссис Барстоу никуда не отлучались. Я убедился, что Робертсоны не перепутали дату, а потом попытал счастья с несколькими заданными наугад вопросами о семье Барстоу, но быстро оставил это. Робертсоны были явно не расположены обсуждать своих старых друзей с незнакомцем. Не ведая, насколько я информирован, они даже не проговорились, что миссис Барстоу отнюдь не пребывает в добром здравии.

В поместье Кимболлов я прибыл в начале шестого. Не такое ухоженное, как имение Барстоу, оно заметно превосходило его по площади – оказавшись на частной дороге, я проехал больше полумили. Угодья в основном лежали в низине, где местами через луга все еще сбегали сложенные из камней старинные изгороди да вилась пара ручьев. Слева виднелся лесок. Дом стоял на небольшом холме в окружении вечнозеленого парка с ухоженной, но не очень большой лужайкой и без намека на цветники, как я мог убедиться, когда одолел подъем. Постройка, уступавшая размерами жилищу Барстоу, была совсем новой, обшитой досками, с высокой крутой шиферной крышей, в одном из тех стилей, которые я валил в одну кучу, именуя стилем эпохи королевы Вильгельма.

За домом у подножия холма раскинулся огромный ровный луг. Толстяк в ливрее дворецкого, вышедший из дома при моем появлении, отправил меня в том направлении по узкой гравиевой дорожке. Ничем не перегороженный луг, ровный, вычищенный и недавно выкошенный, идеально подходил для частного летного поля. Где-то посередине длины с краю располагалось приземистое бетонное здание с плоской крышей, и дорожка вывела меня прямо к нему. Перед ним лежала широкая и длинная бетонированная взлетно-посадочная полоса, на которой стояли два автомобиля.

Я обнаружил Мануэля Кимболла внутри, он мыл руки под краном. Бо́льшую часть внутреннего пространства занимал самолет, крупная машина с черными крыльями и красным фюзеляжем, сидящая на хвосте. Внутри самолета возился какой-то мужчина в спецовке. Кругом царили чистота и полный порядок; инструменты, канистры с маслом и прочие подручные материалы были аккуратно разложены и расставлены по стальным полкам вдоль одной из стен. Рядом с раковиной даже обнаружилась вешалка с тремя-четырьмя чистыми полотенцами.