Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом

Поскольку стоял июнь, в оранжерее были установлены затеняющие реечные экраны, и все внутри: широкие листья, цветки, узкие проходы, десять тысяч горшков – покрывал полосчатый узор из света и тени. На мой взгляд, так выходило еще эффектнее.

Для мисс Барстоу это посещение оранжереи стало уроком. Она училась любоваться цветами. Конечно же, поначалу необходимость разглядывать их нравилась ей не больше, чем мне – ее просьба игнорировать предложение о награде. Впрочем, ей хватило воспитания, чтобы у первых рядов каттлеи изобразить вежливый интерес к увиденному. Первым, что все-таки задело ее за живое, была небольшая группа – экземпляров двадцать – лелиокаттлей Люстре. Я остался этим весьма доволен, потому что они принадлежали к числу моих фаворитов. Я встал за ней.

– Поразительно, – произнесла она. – Ничего подобного не видела. Цвета изумительны.

– Да. Это межродовой гибрид. В природе таких не существует.

Она заинтересовалась. В соседнем проходе росли брассокаттлелии Трюффо. Я срезал парочку цветков и вручил ей. Немного рассказал о скрещивании, разведении и уходе, но она, похоже, не слушала. В следующей комнате меня постигло разочарование. Одонтоглоссумы понравились ей больше каттлей и ее гибридов! Я заподозрил было, что все дело в высокой стоимости и сложности выращивания, но выяснилось, что причина ей неведома. О вкусах не спорят, махнул я рукой. А больше всего – даже после посещения тропического отсека – ей приглянулась малютка мильтония, на которой я никогда не задерживал взгляд, Miltonia blueanaeximina . Мисс Барстоу восхитилась изяществом ее форм. Я кивал, начиная терять интерес. К тому же меня сильно занимало, что же замышляет Вульф. Наконец появился Фриц. Он подошел к нам, поклонился и церемонно объявил, что мистер Вульф нас ожидает. Я усмехнулся и с удовольствием ткнул бы его в бок, когда проходил мимо, но знал, что он никогда мне этого не простит.

Вульф все так же сидел в кресле, и я не заметил никаких признаков, что он покидал его. Он кивком предложил присесть нам с мисс Барстоу, а затем поинтересовался:

– Понравились цветы?

– Они поразительны. – Мисс Барстоу смотрела на него уже иными глазами. Для меня это было очевидно. – В них слишком много красоты.

Вульф кивнул:

– На первый взгляд. Но долгое и близкое знакомство избавит вас от этой иллюзии и обнаружит скудость их характера. Впечатление, которое они произвели на вас, всего лишь блеф. И красоты не может быть слишком много.

– Возможно. – Орхидеи ее больше не интересовали. – Да, возможно.

– Как бы то ни было, они скрасили ваше ожидание. помогли не без приятности провести время. И, конечно же, вы хотели бы знать, как провел его я. Сначала я позвонил в свой банк и попросил немедленно навести справки о финансовом положении Эллен Барстоу, вашей матери, и завещании Питера Оливера Барстоу, вашего отца. Затем связался с доктором Брэдфордом и попробовал зазвать его ко мне сегодня днем или вечером, однако он отказался, сославшись на занятость. Потом я сидел и ждал. Пять минут назад мне сообщили из банка интересующие меня сведения. Я послал за вами Фрица. Вот и все.

Сара Барстоу вновь напряглась. Губы ее плотно сжались, как будто она вознамерилась не раскрывать рта.

Вульф продолжал:

– Я сказал, что у меня будет для вас предложение. Вот оно. Возьми блокнот, Арчи, и стенографируй, пожалуйста. Я сделаю все от меня зависящее, дабы изобличить убийцу Питера Оливера Барстоу. Результат моих усилий будет представлен вам, мисс Сара Барстоу, и – если с вашей стороны не последует возражений – органам правопорядка, после чего я буду ожидать чек на сумму, предложенную вашей матерью в качестве награды. Коль скоро я приду к заключению, что, как вы и опасаетесь, убийцей является тот, кого вы стараетесь скрыть от правосудия, разоблачения не последует. Истину будем знать только мы с мистером Гудвином, и более никто. Одну минуту! Будьте любезны выслушать меня до конца, мисс Барстоу. Еще два пункта. Вы должны отдавать себе отчет в том, что я имею полное законное право поступать подобным образом. Я не должностное лицо и даже не адвокат, я не присягал на верность закону. Рискованная роль лица, содействующего сокрытию преступления, меня не пугает. Далее: если ваши опасения оправдаются и я откажусь от разоблачения, то как же тогда поступить с вознаграждением? Признаю, я слишком сентиментален и романтичен, чтобы включить в данное соглашение оговорку, что и при подобных обстоятельствах вознаграждение все равно должно быть выплачено. Слово «шантаж» претит мне донельзя. Однако, при всей своей сентиментальности и романтичности, я не настолько горд, чтобы отказаться от оговоренной суммы, если вы решите преподнести мне ее в дар. Прочитай вслух все, что записал, Арчи, дабы убедиться, что суть предложения понятна.