Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

— Остынь, — прошептал в ответ Цзяо Тай. — Ты полюбовался голой девчонкой, и это уже достаточная награда.

— Прошу разрешить, — продолжал начальник стражи, — оставить моего единственного сына здесь в Ланьфане, потому что нигде в империи он не найдет такого господина, как ваша честь. Я прошу вашу честь принять его на постоянную службу в управу, несмотря на его скромные способности.

Судья внимательно выслушал Фана. Потом он сказал:

— Начальник стражи, твой сын будет служить здесь стражником. Я рад, что Божественное Небо в своей безграничной милости пожелало, чтобы мрачное преступление в конечном счете послужило счастью двух семей. Когда красные свечи будут гореть на свадьбе твоей дочери, благоприятная атмосфера нового, ничем не омраченного будущего покроет целительной мазью старые раны в сердце ее отца. С сожалением принимаю твою отставку с завтрашнего дня.

Начальник стражи Фан с сыном упали на колени и несколько раз коснулись лбами пола.

Три стражника заявили, что хотели бы вернуться к прежним занятиям. Остальные попросили принять их на постоянную службу.

Когда эти формальности закончились, судья закрыл заседание.

Возле управы скопилась большая толпа. Ю Ги и госпожу Ли посадили в открытую повозку для осужденных. Их имена и описание преступлений все могли прочитать на досках.

Потом открылись ворота, и паланкин с судьей вынесли на улицу. Десять стражников шли впереди, и десять сзади. Ма Жун и советник Хун ехали верхом слева, Цзяо Тай и Дао Гань — справа. Четыре гонца, которые несли транспаранты с надписью «Ланьфанская судебная управа», заняли место в голове процессии. Стражники ударили в медные гонги, и процессия двинулась на юг.

Повозка с осужденными, окруженная военным эскортом, двигалась позади. За ней следовала толпа. Когда процессия переходила через мраморный мост, красный отблеск зари осветил пагоду на лотосовом озере.

Площадка для казней находилась сразу же за южными городскими воротами. Паланкин судьи пронесли через ворота, и, когда он спустился на землю, ему навстречу вышел командир гарнизона.

Он провел судью к временному помосту, установленному там ночью. Солдаты выстроились вокруг него в виде квадрата.

Палач воткнул меч в землю и снял куртку. Мощные мускулы перекатывались под его обнаженной кожей. Его помощники забрались на повозку и привели двух преступников на площадку казни.

Они распустили веревки, связывавшие Ю Ги, и подтащили его ко вкопанному в землю столбу с двумя перекладинами. Один привязал его за шею к столбу, другой прикрепил руки и ноги к перекладинам. Когда все было готово, палач выбрал длинный тонкий нож, встал перед Ю Ги и взглянул на судью.

Судья Ди подал знак. Палач вонзил нож точно в сердце Ю Ги, и тот умер без единого звука.

Затем тело его рассекли на части. Увидев это страшное зрелище, госпожа Ли упала в обморок, а некоторые зрители закрыли лица рукавами.

Наконец палач поднял отрубленную голову перед судьей, который сделал на лбу отметину алой кисточкой. Голову вместе с останками тела бросили в корзину.

Госпожу Ли привели в чувство, поднеся ей под нос горящее благовоние. Два помощника палача подтащили ее к помосту и заставили опуститься на колени. Увидев приближающегося палача с бичом в руке, госпожа Ли пронзительно завопила. Охваченная страхом, она умоляла пощадить ее.

Палач с подручными привыкли к подобным сценам и не обращали никакого внимания на ее мольбы. Один из помощников распустил ей волосы, схватил за длинные пряди и наклонил ей голову вниз. Другой сорвал с нее верхнюю одежду и связал руки за спиной.

Палач покачивал в руке бич. Этот страшный инструмент состоял из кожаных полосок, заканчивающихся железными крючками. Подобный бич можно было увидеть только на месте казней, ибо никто не выживал после его ударов.

Когда судья подал знак, палач поднял бич. Он опустился на обнаженную спину госпожи Ли с вызывающим тошноту глухим стуком, содрав кожу от шеи до пояса. Госпожа Ли упала бы лицом вниз, если бы помощник не держал ее крепко за волосы.

Когда госпожа Ли обрела дыхание, она начала кричать что было мочи, но палач продолжал стегать ее снова и снова. После шестого удара обнажились кости; из рассеченного мяса сочилась кровь. Госпожа Ли потеряла сознание.

Судья поднял руку.

Понадобилось некоторое время, чтобы привести ее в чувство.