Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

Все приготовления в парадной комнате были закончены. Судья Ди сел за импровизированный судейский стол. На полу перед ним на тростниковой циновке лежало тело убитого генерала.

После того как кандидат Дин подтвердил, что это на самом деле тело его отца, судья Ди приказал судебному врачу произвести обследование трупа.

Тот осторожно снял с убитого все одежды. Бледное худое тело оказалось выставленным на всеобщее обозрение.

Кандидат Дин закрыл лицо рукавом своего платья. Писцы и прочие судейские служащие молча смотрели на происходящее.

Судебный врач присел на корточки и начал скрупулезно обследовать тело убитого. Особенное внимание он уделил жизненно важным точкам и черепу. Серебряной ложечкой он раскрыл убитому рот и обследовал язык и горло.

Наконец врач поднялся и доложил:

— Покойный, по всей видимости, пребывал в добром здравии и не имел физических изъянов. На руках и ногах имеются пятна размером с мелкую монету. Язык покрыт толстым слоем серой пленки. Рана в горле не была смертельной. Смерть наступила от сильного яда, проникшего с тонкого лезвия, вонзившегося в горло жертвы.

Присутствующие загудели. Кандидат Дин опустил руку и уставился на труп с выражением ужаса на лице.

Судебный врач развернул бумагу и выложил маленький кинжал на стол.

— Обращаю внимание вашей чести, — сказал он, — что, помимо засохшей крови, на лезвии видны частицы какого-то неизвестного вещества. Это и есть яд.

Судья Ди поднял кинжальчик за рукоять и тщательно осмотрел темно-коричневые пятна на острие.

— Вам известно, — обратился он к врачу, — что это за яд?

Тот покачал головой.

— Ваша честь, мы неспособны определить природу яда, который попал в организм извне. Нам хорошо известны яды, которые проникают через желудок, и мы знаем, какие симптомы они вызывают, но яды, используемые для отравленных кинжалов, встречаются крайне редко. Могу только, руководствуясь цветом и формой пятен на теле, предположить, что был использован яд какой-то змеи.

Судья не задал больше никаких вопросов. Он внес в протокол заключение судебного врача, велел ему прочесть его и подтвердить правильность своих слов отпечатком большого пальца. Потом судья объявил:

— Тело можно одеть и поместить в гроб. Приведите сюда домоправителя!

Пока стражники накидывали на труп покрывало и укладывали его на носилки, в зал вошел домоправитель и опустился на колени перед судейским столом.

Судья Ди обратился к нему:

— Вы несете ответственность за порядок в этом доме. Расскажите мне во всех подробностях, что произошло прошлой ночью. Начните с праздничного ужина.

— Торжественный ужин по случаю юбилея его превосходительства, — начал домоправитель, — происходил в этой самой комнате. Генерал сидел во главе стола. Рядом находились его Вторая, Третья и Четвертая госпожи и два юных племянника Первой госпожи генерала, которая скончалась два года назад. Оркестр приглашенных музыкантов играл на террасе снаружи. Они закончили свою игру за два часа до того, как генерал удалился. Когда время близилось к полуночи, молодой хозяин поднял последний тост. После этого генерал встал, сказав, что собирается удалиться в библиотеку. Молодой хозяин отправился его провожать. Я шел за ними с горящей свечой.

Генерал отворил дверь. Зайдя внутрь, я зажег две свечи на столе от той, что была у меня в руке. Я абсолютно уверен, что в комнате никого не было. Когда я вышел оттуда, молодой хозяин стоял перед генералом на коленях и желал ему спокойной ночи. Потом он встал, а генерал, вложив ключ в левый рукав, вошел в комнату и закрыл дверь. И молодой хозяин, и я отчетливо слышали, как он задвинул засов. Все это чистая правда!

Судья подал знак старшему писцу. Тот зачитал записанные им показания домоправителя. Последний подтвердил, что все записано правильно, и скрепил документ оттиском большого пальца.

Судья Ди отпустил домоправителя, после чего спросил кандидата Дина:

— А что вы делали после того, как проводили отца в библиотеку?

Кандидат Дин замялся.

— Отвечайте на мой вопрос! — рявкнул судья.

— По правде сказать, — неохотно заговорил Дин, — я сильно поссорился с женой. Расставшись с отцом, я сразу же отправился в свои покои, и жена обвинила меня в том, что за ужином я не проявлял к ней должного уважения. Она утверждала, что я унизил ее перед всеми гостями. После длинного вечера я чувствовал себя усталым и не стал ей особенно возражать. Присев на кровать, я выпил чашку чая, а тем временем две служанки помогали жене раздеваться. Потом жена пожаловалась на головную боль и попросила одну из служанок помассировать ей плечи, что та и делала около получаса. Потом мы оба легли в постель.