Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

— Я считаюсь портретистом. Вы же, господин, являете собой тип судьи. Посмотрите повнимательнее на этого судью из ада на картине. Можно подумать, будто вы позировали для него, хотя должен признать, этот портрет вам отнюдь не льстит.

Судья не смог сдержать улыбки. Он понял, что дурачить этого сметливого парня не имеет смысла. Он сказал:

— Вы не ошиблись. Я и в самом деле Ди Жэньцзе, новый наместник Ланьфана, а это — мой помощник.

У медленно кивнул. Глядя судье прямо в лицо, он сказал:

— Ваше имя широко известно в столице, господин. Чем же я обязан чести удостоиться вашего визита? Не думаю, что вы пришли меня арестовывать. Вы предоставили бы сделать это своим подручным.

— А что заставляет вас думать, что вас могли бы арестовать? — поинтересовался судья.

У сдвинул тюрбан со лба.

— Прошу извинить меня, господин, что опускаю все предварительные вежливости. Давайте побережем время, и ваше, и мое. Сегодня утром распространилось известие, что генерала Дина убили. Впрочем, этот лицемерный негодяй получил то, что заслуживал. И теперь его никчемный сынок распространяет слухи о том, будто я, сын главнокомандующего У, известного всем заклятого врага генерала, собирался его убить. Молодой Дин уже более месяца крутится поблизости, рассчитывая выудить про меня информацию у хозяина этой лавки и одновременно распространяя разные гнусные нелепицы. Не сомневаюсь, что сейчас молодой Дин обвиняет меня в убийстве своего отца. Любой другой судья немедленно послал бы стражников, чтобы меня арестовать. Но о вас, господин, идет слава необычайно проницательного человека. Поэтому вы решили явиться сюда лично и посмотреть, что я собой представляю.

Слушая это бесцеремонное заявление, советник Хун почувствовал, как он начинает закипать от гнева. Наконец он взорвался:

— Ваша честь, непочтительность этого щенка невыносима!

Судья Ди остановил его поднятием руки и с легкой улыбкой сказал:

— Мы с господином У прекрасно понимаем друг друга, советник. Я нахожу нашу беседу весьма освежающей.

Когда советник снова сел, судья продолжил:

— Вы правы, мой друг. Я буду столь же прямолинеен. Почему вы, сын известного военачальника при Военном ведомстве, поселились совсем один в этом захолустье?

У Фэн окинул взглядом висящие на стенах картины.

— Пять лет назад, — ответил он, — я сдал экзамены на низшую степень кандидата. После этого, к огорчению моего отца, решил бросить учебу и посвятить себя живописи. В столице я учился у двух прославленных мастеров, но их манера письма меня не устраивала. Два года назад мне повстречался монах, прибывший к нам из Хотана — страны, расположенной далеко на западе и приносящей нам дань. Этот человек показал мне свои рисунки, выполненные яркими красками, в которых ощущалась жизнь. И я понял, что китайские художники должны опробовать этот стиль, чтобы обновить наше национальное искусство. Я подумал, что могу стать первопроходцем, и решил сам отправиться в Хотан.

— Лично я, — сухо заметил судья, — считаю наше искусство безупречным, и мне непонятно, чему иноземные варвары могли бы нас научить. Но я не претендую на роль знатока в этом вопросе. Продолжайте.

— И тогда я выклянчил у моего доброго отца денег на дорогу. Он согласился меня отпустить, надеясь, что моя блажь со временем пройдет и что когда-нибудь я стану нормальным чиновником. Еще два года назад дорога в западные земли вела через Ланьфан. Поэтому я и прибыл сюда. Потом я обнаружил, что этого пути более не существует, остался только северный. Сейчас равнины к западу от города заполонены уйгурскими ордами, людьми, которым неведомы искусство или культура.

— В таком случае, — прервал его судья, — почему вы сразу не покинули этот округ и не направились на север к цели своего путешествия?

Молодой человек улыбнулся.

— Мне трудно это вам объяснить, господин. Я человек ленивый и непредсказуемый. Почему-то я почувствовал себя в Ланьфане уютно и решил некоторое время тут поработать. Кроме прочего, мне приглянулся этот дом. Я большой любитель вина, и мне нравится получать его там, где я живу. У хозяина необыкновенное чутье на хорошее вино, а выбор не хуже, чем в лучших столичных лавках. И я решил остаться здесь.

Судья оставил рассказ У без комментариев и сказал:

— Теперь у меня второй вопрос. Где вы были вчера вечером? Скажем, между первой и третьей стражами.

— Здесь! — не раздумывая, ответил юноша.

— У вас есть свидетель, который мог бы это подтвердить?