Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке [Литрес]

— Это был единственный совет, который мог вам дать мистер Мейсон. Если бы он порекомендовал вам ничего не говорить, то это считалось бы тайным сговором о даче ложных показаний, если… если бы это когда-нибудь всплыло наружу.

— Вы не должны беспокоиться об этом, моя дорогая, — заверила ее Мэй Бигли. — Скажите мистеру Мейсону, чтобы он делал то, что считает нужным, и не беспокоился о моих показаниях. Гуллинг не вытянет из меня ни слова.

Женщины посмотрели друг на друга, и Мэй Бигли внезапно обняла Деллу.

— Бедненькая! — выдохнула она. — Вы вся дрожите. Неужели так плохо?

— Не знаю, — ответила Делла. — Но я очень боюсь.

— Все будет хорошо! Идите к нему и поддержите его. Повторите ему, что я вам сказала.

— Не могу повторить всего даже ему, — покачала головой Делла. — Это одна из таких вещей, о которых никогда и никому нельзя говорить . В такие минуты мы должны просто верить друг другу.

Открылась кабина лифта. Мэй вошла внутрь и помахала Делле на прощанье.

Делла медленно возвращалась в кабинет, когда остановился второй лифт, и из него торопливо вышла Кора Фельтон.

— Добрый день, — поздоровалась с ней Делла. — Шеф ждет вас. У нас осталось всего несколько минут, — и она повела Кору к дверям кабинета Мейсона.

Продолжая мерить шагами кабинет, адвокат посмотрел на вошедших.

— Здравствуйте, Кора, — приветствовал он посетительницу. — Присаживайтесь. Рассказывайте, что случилось.

— Мистер Мейсон, я действительно не знаю. Я полностью потеряла доверие к тетке Адель. Не могу понять, почему она сделала нечто подобное.

— Что она говорит теперь?

— Она подняла бумажник и стала думать, почему Хайнс оставил его там. Потом она прошла в спальню, увидела труп, и тогда ей пришло в голову, что теперь никто не узнает про бумажник, что он пропал, и поэтому она может взять его себе. Она не знала, сколько там денег, но он был неплохо набит. Когда Ева звонила вам, а потом в полицию, тетка Адель заглянула внутрь и решила, что не расстанется с бумажником. Там лежали крупные купюры и много. Ей всегда приходилось бороться за свое счастье, и у нее не было легкой жизни. Она много натерпелась в жизни…

— Оставим оправдания на потом, — перебил Мейсон. — Рассказывайте остальное.

— Потом полиция схватила ее и спросила, откуда и когда она взяла бумажник, она напугалась и соврала, думая, что единственным спасением для нее будет сказать, что она взяла бумажник, еще когда Хайнс был жив. Говорит, что тогда она еще не знала, что Хайнса застрелили из ее револьвера. Это значит, что его должны были убить в то время, когда она находилась внизу, в холле. Тогда она подумала, что это произошло вскоре после их ухода из квартиры.

— Почему она все это вам рассказала? Есть какая-то особая причина? — спросил Мейсон.

— Да. Полиция держала ее в камере вместе с другой женщиной. Та сидела по обвинению в убийстве мужа. Она была милой и сочувствовала тетке Адель, они стали делиться секретами. Она рассказала тетке Адель о своем деле, а тетка Адель расслабилась и тоже ей рассказала о своем деле. А когда тетку Адель выводили из камеры на допрос, другая арестованная, подождав, пока надзирательница отошла в сторону, шепнула тетке Адель, чтобы набрала в рот воды, потому что у нее в камере «подсадная утка». Сперва тетка Адель не поняла, в чем дело, а потом буквально впала в панику.

— Ничего удивительного в том, что она перепугалась, — мрачно сказал Мейсон. — Вот ведь чертова солянка!

— Тебе пора собираться, шеф, — сказала Делла, которая все время смотрела на часы.

Мейсон кивнул, взял портфель и шляпу.

— Это существенно меняет дело? — спросила Кора Фельтон.

— Меняет ли это дело? — грустно усмехнулся Мейсон. — Тетка Адель забила последний гвоздь в крышку собственного гроба. Если она признается, что врала, давая последние показания под присягой…

Зазвонил телефон, номер которого знали только Делла Стрит и Пол Дрейк. Мейсон быстро снял трубку.

— Алло, Пол? Что нового?

— Что нового? — голос детектива дрожал от волнения. — Слушай, Перри, ты опять как в воду глядел. Кловис клюнул. Мой парень с сумкой, полной гаек…

— Неважно, — перебил Мейсон. — Ближе к делу.

— Кловис покопался в своих ящиках и продал пятнадцать ключей, между прочим, один с гравировкой «Сиглет-Мэнор».

— Вы проверили, подходит ли он к дверям квартиры Хелен Ридли?

— Еще нет, Перри. Смилуйся, ведь мой парень только что добыл ключ. Но он уже в пути.

— Отлично. У меня словно камень упал с души. Похоже на то, что появился свет в конце тоннеля. Можешь догадаться, как это было. Кловис повторил Хелен, что ему сказал Хайнс, и она сразу же поняла, что речь идет о шантаже… Прекрасно, Пол. Если узнаешь еще что-нибудь, то дай мне знать. Сейчас мне надо уже бежать. Я договорюсь в секретариате суда, чтобы меня приглашали к телефону. Нет, лучше Делла пусть там ждет новости и сразу все передаст мне, если я сам не смогу подойти к аппарату. Пока, Пол. Продолжай работу по этому делу. Я выхожу.