Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке [Литрес]

Мейсон положил трубку и кивнул Делле.

Подавая ему шляпу, она сказала серьезным тоном:

— Я случайно встретила Мэй Бигли в коридоре. Она очень мила, правда?

Мейсон остановился и внимательно посмотрел на Деллу. Она глядела на него невинными, широко открытыми глазами.

— Я хочу только сказать, что она хорошая женщина, — добавила Делла.

Мейсон обнял ее и прижал к себе.

— Ты тоже!

Мейсон встретил Мэй Бигли в коридоре Дворца правосудия. Он едва заметно кивнул в сторону бокового коридора. Мэй тут же пошла в указанном адвокатом направлении, и они остановились за углом.

— Кто там? — спросил Мейсон.

— Почти все.

— Вы запомнили имена присутствующих?

— Да, — улыбнулась она. — Поэтому я вышла и ждала вас. Я подумала, что вы захотите узнать это прежде, чем войдете туда.

— Молодчина!

— Там есть неизвестный мне мужчина, некий Кловис, он работает в банке и должен давать показания по каким-то банкнотам. Что-то там с номерами.

— Я его знаю.

— Еще там Сэм Диксон и Том Фолсом — вы их тоже знаете. Женщина по имени Карлотта Типтон, которая, кажется, должна давать показания насчет каких-то телефонов. И еще Хелен и Орвил Ридли — эти ведут себя как типичная супружеская пара, сидят в противоположных углах и смотрят друг на друга волком.

— Хорошо. Теперь я хотел бы кое-что сказать, Мэй. Вы должны мне доверять и действовать так, как я говорю.

— Я сделаю все, что вы мне скажете.

— Когда Делла Стрит остановила вас в коридоре и сказала, чтобы вы не принимали во внимание мой совет…

— Делла Стрит?

— Моя секретарша.

— Но я не видела ее! Она, должно быть, прошла прямо в туалет. Я слышала, как от вас кто-то выходил, но…

— Послушайте, Мэй, — сказал Мейсон. — Вы не можете себе позволить обманывать меня…

— Мне все равно, кто меня об этом спрашивает, — возмутилась женщина. — Я готова поклясться, что Делла Стрит не сказала мне ни слова!

— Ну хорошо, — усмехнулся адвокат. — Пусть будет так. Но если она это сделала, то прошу вас не обращать на ее слова внимания. А сейчас я скажу, как вы должны поступить, Мэй. Я хочу, чтобы вы подошли к Гуллингу и заявили ему, что изменили свое мнение и скажете ему правду, если получите от него гарантию, что будете освобождены ото всех обвинений. Полностью ото всех — в лжесвидетельстве, в соучастии, во всем остальном. Но потребуйте гарантию в письменном виде и обязательно подписанную им собственноручно. Идите сразу к нему и постарайтесь получить этот документ.

— А что мне ему говорить, когда я получу такую бумагу?

— Тогда расскажете ему чистую правду, абсолютно все. Вы понимаете? Ничего не скрывайте. Конечно, вы не обязаны вспоминать о каком-то разговоре, который состоялся в коридоре за дверьми моего кабинета.

— Не беспокойтесь, мистер Мейсон, о том разговоре я не вспомню, даже если меня о нем спросит Святой Петр.

— Очень хорошо. А теперь идите и ловите Гуллинга. Я приду через пару минут после вас, чтобы ни у кого не зародилось ненужных подозрений.

— Ой, да я тут постоянно вхожу и выхожу, курю, прогуливаюсь. Они уже решили, что я дико нервничаю, и мое обращение к Гуллингу будет выглядеть очень убедительно. Он подумает, что я сломалась под стрессом. Вы уверены, что так будет хорошо? Вы действительно хотите, чтобы я так поступила?

— Да. Расскажите им все, за исключением одного: я не предлагал вам не регистрировать Еву Мартелл. Я просто сказал вам, что прошу предоставить ей номер, где она сможет…

— Это я помню. Не записывать ее в журнал было моей идеей.

— Удачи! — пожелал адвокат.

Мейсон подождал несколько минут, а потом прошел в помещение, где свидетели ожидали вызова в зал заседаний. Мэй Бигли как раз что-то шептала на ухо Гуллингу. Спустя минуту она вышла вместе с заместителем окружного прокурора. Свидетели молча ждали минут десять, атмосфера казалась враждебной. Потом Гуллинг с победным выражением на лице пересек помещение, где ждали свидетели, прошел в зал заседаний и почти сразу же снова появился в дверях.

— Перри Мейсон, пожалуйста, — объявил он.

Мейсон вошел в зал заседаний.

— Мистер Мейсон, вы вызваны в качестве свидетеля, — заговорил Гуллинг. — Большое жюри изучает некоторые вопросы, связанные с обстоятельствами убийства Роберта Хайнса. Я обязан предупредить вас, что вам может быть предъявлено обвинение как соучастнику после события преступления или в связи с оказанием помощи преступнику. Вы, конечно, знаете свои законные права. Вы не обязаны отвечать на вопросы, ответы на которые могут быть использованы против вас, но, с другой стороны, каждый отказ отвечать на поставленный вопрос будет расцениваться как неуважение к суду.