Найо Марш - Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры [сборник - 26, 27]

Но не успели они благополучно обо всем договориться, как явилась миссис Форрестер.

— Так я и знала! — напустилась она на мужа.

— Со мной все в порядке, Клу. Дела принимают чертовски серьезный оборот, но я лично в полном порядке. Не волнуйся.

— А что вы делаете с нашим сундуком? Добрый вечер. — Она не забыла кивнуть мистеру Рэйберну.

Аллейн объяснил, что они делают. Пожилая дама одарила его свирепым взглядом, но выслушала молча до конца.

— Понятно, — сказала она наконец. — Так что, вы считаете, что Маулт был застигнут при попытке вскрыть коробку кочергой, в то время как в кармане у него лежал ключ?

— Естественно, нет, Клу. Мы все сошлись во мнении, что это совсем неправдоподобно.

— Тогда, вероятно, он убит, а его тело засунули в маленький сундучок?

— Ради бога, Клу…

— А что? Одно предположение стоит другого.

— И мы не держимся ни одного из них, правда, Аллейн?

— Миссис Форрестер, — лондонец принял бразды разговора на себя. — А каково ваше мнение? Есть у вас своя версия?

— Нет, — отрезала старая дама. — Строить версии не мое дело. А также не твое, Фред, — бросила она супругу. — Однако, если вам угодно выслушать какое-нибудь соображение от меня, то позволю себе напомнить, если вы вдруг позабыли, что Маулт с головорезами Хилари был, мягко говоря, на ножах.

— А почему?

— Почему?! Да потому что Маулт такой человек. То есть не такой, чтоб с ними примириться. Старый солдат. Служака до мозга костей. Служил на Дальнем Востоке. Знает жизнь во всей ее подноготной, с изнаночной стороны. Любит, чтобы все было, как при Королеве [128] Имеется в виду эпоха правления королевы Виктории (1837–1901). . Патриот достоинства своего командира, если можно так выразиться. Вплоть до снобизма. Ступени по службе проходил честно, одну за другой. Так что на здешнюю банду смотрит как на опасное отребье и не скрывает этого.

— Я старался, — подал голос полковник, — привить ему более широкий взгляд на такие вещи. Более современный. Просвещенный, так сказать. Но бедняга не поддавался никакому влиянию, ей-богу, никакому.

— Он был женат?

— Нет! — воскликнули оба старика хором, а миссис Форрестер с подозрением добавила: — А почему вы спрашиваете?

— У него в бумажнике лежал моментальный снимок…

— Так вы нашли его! — возопила пожилая леди так порывисто, что и сама осеклась в растерянности, не только слушатели.

Аллейн пояснил, в чем дело.

— Рискну предположить, — заметил полковник, — что это кто-нибудь из казарм для женатых. Дочь какого-нибудь однополчанина. Маулт очень любил детей.

— Отправляйся в постель, Фред.

— Так рано, Клу?!

— Да. Тебе уже пора.

Мистер Рэйберн, который с момента появления миссис Форрестер занимался исключительно тем, что молча переносил личные вещи полковника в спальню, тут впервые вмешался в общую беседу: он надеется, что супруги найдут все, что нужно, в порядке и сохранности. И пожилая леди увела своего мужа на покой с таким видом, говорившим: а разве у нас есть какой-то выбор? Обе двери в ванную — из спальни и из гардеробной — при этом остались открыты: вероятно, решительная дама не желала оставаться в неведении относительно того, что станут детективы делать дальше.

Аллейн с Рэйберном подняли сундук за ручки на боках и засунули в шкаф, который сразу заперли. Потом лондонец подошел к окну, забрался на изящную викторианскую скамеечку для ног и долго изучал через лупу стык между двумя створками.

— По крайней мере, тут пыль не протирали, как я вижу, — пробормотал он и уныло заключил: — Но толку от этого нам будет не много, готов держать пари.

У входа в ванную возникла фигура полковника Форрестера в пижаме и халате. Он скорчил несколько забавных «извиняющихся» гримас, качнул головой в сторону жены, прикусил нижнюю губу и затворил дверь. Минуту спустя послышалось, как он там чистит зубы.

— Большой оригинал, однако, — пробормотал мистер Рэйберн.

Аллейн приблизился к провинциальному коллеге и, не говоря ни слова, указал рукой на окно.

Дождь все еще яростно молотил по стеклу, крупные капли сплющивались о него и широкими «мазками» стекали вниз. Рама прерывисто содрогалась. Аллейн повернул выключатель — в комнате снова потемнело, а вид снаружи, наоборот, слегка проявился. Вершина пихты моталась на ветру как безумная в свете множества приближающихся блестящих лучей. Там, вдали, откуда эти лучи надвигались, они в причудливом беспорядке прыгали и пересекались между собой.