Сэмюэль Адамс - Летающая смерть

Эверард лишь вздохнул. Еще до того, как он успел что-либо ответить, издалека послышался быстрый топот шагов по гальке. Выведенный из оцепенения необходимостью действовать, Эверард схватил револьвер брата и пошел на звук. Но спутанный шум знакомых голосов заставил его быстро опустить оружие; через мгновение в поле зрения появились Дик Колтон, профессор Равенден и Долли.

— Слишком поздно, Дик, — сказал Эверард.

— Господи Боже мой! — воскликнул доктор. — Хейнс?

Эверард кивнул.

— Он был уже мертв, когда мы пришли сюда.

Вскрикнув от ужаса, Долли Равенден помчалась к Хельге и бросилась ей на шею.

Дик снял с тела плащ, осмотрел рану, а затем пошел по следам до тех пор, пока они не исчезли в мелкой гальке. Вернувшись обратно, он сказал Долли Равенден:

— Уведите мисс Хельгу отсюда.

— Она не уйдет. Не могу сдвинуть ее с места, — сказала Долли.

Эверард подошел и сел на колени рядом с девушкой.

— Хельга, — сказал он, — Хельга, милая, надо идти домой. Мы скоро его принесем. Пойдешь со мной, дорогая?

— Да, — сказала она.

Хельга поцеловала Хейнса в лоб, и Эверард с Долли повели ее домой. Дик снова склонился над мертвецом и посмотрел ему в лицо с чувством гневной горечи. В памяти доктора всплыла ужасная фраза «если придет мой черед».

— Это обещание, дружище, — сказал он мертвецу. — Может ты оставил мне какую-то зацепку… сделаю все, что смогу. Пока я не найду твоего губителя или сам не умру от его руки, я не оставлю работу, которую ты мне доверил.

В это время профессор увлеченно рассматривал отпечатки.

— Профессор Равенден! — нетерпеливо крикнул Дик.

Профессор нехотя обернулся.

— Это… очень… интересное дело, — отрывисто пробормотал он. — Я… я должен уведомить патрульных.

Но Дик заметил, как глаза самого сухого и бесстрастного ученого, быстро отвернувшегося к следам на песке, наполнились горькими слезами.

В каждом англосаксе есть что-то от сыщика. Скорбь по Хейнсу возродила в сознании Дика Колтона непреодолимую жажду мести. Однако доктор не переставал удивляться, как сильно ему в душу успел запасть репортер за столь непродолжительное знакомство. С таким же удивлением он осознавал, что работа его мозга резко стала заточена на поиск кровавых следов, и чувство долга другу и острое желание довести это дело до логического конца, теперь занимали все его мысли. Или почти все, ведь где-то в глубине души, за пределами сознания таились мечты о Долли Равенден.

Было ясно одно: что бы ни было причиной других смертей, Харрис Хейнс и Пол Сердхольм точно были умерщвлены одним и тем же способом. Но какой мотив мог коснуться этих двоих? Мог ли Брюс иметь к этому отношение? Действуя, как по его мнению поступил бы в данной ситуации Хейнс, Колтон разослал необходимые телеграммы и отправился на станцию Боу-Хилл. Брюса там не оказалось. Он ушел еще рано утром якобы на рыбалку. Доктор кратко рассказал дежурному офицеру о произошедшем и предложил задержать Брюса, как только тот вернется. Согласие на это было дано без возражений, однако не без шокированного недоумения и неверия в то, что спасатель мог иметь хоть какое-то отношение к убийству человека.

— Дурная слава накрепко пристает! — сказал офицер. — Брюс же был где-то рядом, когда убили Сердхольма, и он подозреваемый. Он рассказывал, как мистер Хейнс помогал доказывать его непричастность к остальным смертям.

— Это правда, — ответил Колтон. — Хейнс не думал, что он виновен. Как и я. Но обстоятельства заставляют подозревать.

Тело Хейнса принесли домой только поздним вечером — долго ждали коронера, ехавшего на вызов добрых пятнадцать миль. Официальное расследование ничего не дало. Брюса допросили; он вел себя нервно и жалко, но рассказал все о сегодняшней рыбалке и даже продемонстрировал свой улов.

Колтон окончательно запутался в этом лабиринте. Ближе к ночи к нему зашла Долли Равенден: ее невероятная красота была затуманена льющимися слезами, но для тоскующего мужского сердца даже это было как-то по-особенному очаровательно.

— Доктор Колтон, — сказала она, — я не знаю, что делать с Хельгой. Она словно без сознания. Мы с вашим братом весь день были рядом с ней, и из ее глаз не выпало ни слезинки. Они будто застыли глубоко внутри. Я очень переживаю за ее рассудок. Она винит себя в смерти мистера Хейнса.

— Я хочу, чтобы вы ей кое-что передали, — сказал Дик. — Скажете?

— Может быть лучше сами подойдете?