Наталия Антонова - Кипение страстей

Ветки диковинных деревьев были увешаны не менее диковинными плодами.

— Что это? — спросила Мирослава у спутника.

— Водоросли…

Она присмотрелась к плодам и разглядела, что это всего лишь воздушные пузырьки, исполняющие роль поплавков.

Мирославе показалось, что дно пошло под уклон и через несколько шагов её взору предстало нечто хрупкое, нежное — тысячи покачивающихся нитей великолепно окрашенных в различные тона от ярко-красного до почти чёрного.

Потом нити сменились зарослями мха причудливого очертания и несравненной красоты. Наконец появились тонко ветвистые деревца-карлики, широколистные папоротники с опахалами роскошных листьев, навевающих таинственные грёзы…

Рыбы разных размеров и раскрасок проплывали рядом над головой Мирославы и морского царя.

По всей видимости, Мирослава интересовала их больше, чем собственный повелитель, потому что чаще всего они проплывали именно рядом с ней, сопровождали какое-то время, крутились над головой и исчезали, должно быть, удовлетворив своё любопытство.

Мирослава коснулась рукой маловыразительного узкого деревца.

— Что это? — спросила она.

— Белый коралл.

Мирослава впервые посмотрела в лицо морского царя.

Оно было молодым и улыбчивым.

— А вы, действительно, царь? — спросила она.

Он кивнул и улыбнулся, — вы ожидали увидеть чудище?

— Что-то в этом роде, — отозвалась она.

Морской царь улыбнулся так, как улыбаются земные мужчины в редкие часы полного согласия с собой и с окружающим миром.

— Хотите, я покажу вам веер Венеры? — спросил он.

— Хочу, — ответила Мирослава.

Он взял её за руку, и они поплыли куда-то вверх.

— Вот, смотрите, — сказал он.

И Мирослава увидела исполинский веер, поднимающийся в высоту примерно на метр и развернувшийся в ширину метра на полтора.

— Ваша Венера мощная дама, — пошутила Мирослава, рассматривая сетчатое густое образование красновато-фиолетового цвета.

Она провела ладонью по гладкой поверхности.

— Вам нравится? — спросил он.

— Да. Чудесная вещица. Жаль, что Венера её утопила.

Морской царь рассмеялся, — но это же всего-навсего коралл. Веером Венеры он назван за красоту.

— Я догадалась…

— Пойдёмте, — он взял её за руку, и они оказались в лабиринте тёмных зелёных пещер. Потом вспыхнул Свет! Голубоватый, мягкий и бесконечный.

Мирослава оглянулась, но как не искала, не обнаружила источник этого света.

— А, вот и мой дом, — сказал морской царь, — я угощу вас чаем.

— Так и сказал — дом. А не дворец или замок.

— Ну, что ж, — подумала Мирослава, — и у царей свои причуды. Дом, так, дом. Чаем так чаем.

… Они сидели на хрустальной веранде за янтарным столом, и пили чай из перламутровых раковин.

Мирослава смотрела на разводы перламутра, и ей снова стало хорошо и спокойно.

А потом приполз огромный краб. Царь представил его другом дома.

Крабу тоже налили чай, но он вместо того, чтобы пить его… стал царапать клешнёй дно раковины.

— Одну минуточку, — сказал царь и дотронулся до запястья Мирославы, — вы уже получили ответ на мучивший вас вопрос и сейчас проснётесь…

Мирослава слушала его краем уха.

— А у меня для вас подарок, — продолжил царь, — Вот!

— Что это?

Он протянул ей стебель белоснежного цвета.

— Морское перо. На счастье, — ласково улыбнулся царь, — не смотрите, что оно такое маленькое. Оно ещё поразит вас своим великолепием.

— Да?.. — рассеянно проговорила Мирослава.

— Попробуйте ночью потревожить его.

— Как это?

— Ну, подвергните какому-либо раздражению…

— Зачем?!

— Увидите. Прощайте, — прошептали его губы.

— Я уже вижу!!! — воскликнула Мирослава и проснулась.

— Вижу! Вижу! — Мирослава вскочила с постели.

Она видела! Видела! Отчётливо видела, как они пили кофе с Юрием Базилевским.

На его мизинце было что-то металлическое, вроде напёрстка и он водил им по дну чашки.

Её ещё тогда раздражал скрежещущий звук, и она мимолётно подумала о том, что на дне останутся царапины.

— Вот оно, что, — произнесла Мирослава вслух.

Она пошла в душ и включила холодную воду.

Когда Мирослава вернулась в комнату и посмотрела на часы, было всего четыре часа утра.

Но всё равно, она решила убрать постель. И вдруг её рука наткнулась на что-то жёсткое.

— Что это? — удивилась Мирослава и, подняв озадачивший её предмет, поднесла его к глазам. И застыла! Изумление Мирославы не поддавалось описанию! — у неё в руках был белый стебель.