Фрэнсис Дункан - Такое запутанное дело. Когда конец близок

Возможно, именно поэтому уже на следующий день Мордекай Тремейн вспомнил о любезном приглашении Хелен Картхэллоу воспользоваться пляжем и шезлонгом. Момент был не самым удачным, поскольку художника дома не было. Хелен выслушала просьбу с некоторой неуверенностью в темных глазах, но согласилась проводить Тремейна и показать ему пещеру, где хранились шезлонги.

– Мы оставляем их здесь, чтобы не таскать постоянно вниз и вверх, – объяснила она. – Мало кто из отдыхающих добирается до этого края, и уж тем более вряд ли кому-либо придет в голову прихватить на память пляжную мебель.

Мордекай Тремейн поблагодарил хозяйку и осмотрелся, выбирая место, где можно было бы насладиться солнцем и в то же время укрыться от морского бриза.

– Простите, что убегаю, – сказала Хелен на прощание. – Жду одного человека. – Она убрала с лица непослушный локон. – Должен зайти Лестер Имлисон. Вы видели его на обеде.

– Да, – кивнул Мордекай Тремейн. – Мы с ним познакомились. Очень приятный молодой человек.

Хелен улыбнулась, однако на провокацию не поддалась. Она прошла по песку, поднялась по извилистой тропинке и уже через несколько секунд пересекла мост. А Мордекаю Тремейну внезапно захотелось понять, что у нее на уме. Что она думает о муже и что муж думает о Лестере Имлисоне?

Был теплый день, солнце светило мягко и дарило умиротворение. Постепенно его мысли начали тонуть в тумане и вскоре исчезли.

Проснулся Мордекай Тремейн от шепота волн и боли в затекшей от неудобного положения шее. Он открыл глаза, посмотрел по сторонам и пригляделся к камням у подножия скал примерно в пятнадцати ярдах от него. На них лежали пляжные халаты и полотенца. Тремейн взглянул чуть дальше и за камнями – там, где берег изгибался – увидел границу воды. Из моря вышли мужчина и женщина. Женщина сняла купальную шапочку, встряхнула волосами и превратилась в Хелен Картхэллоу, а спутником ее оказался Лестер Имлисон. Держась за руки, они побежали по пляжу, словно веселые дети.

Потом Мордекай Тремейн признавал двойственность поступка, однако в тот момент он снова закрыл глаза и притворился спящим. Вскоре стали отчетливо слышны голоса.

– Прости, Лестер. Правда, не могу, – произнесла Хелен Картхэллоу.

– Но почему? – возразил Имлисон. – Я оставил машину в укромном месте. Уверен, что никто не увидит, как мы уедем. Успеем прокатиться до вересковой пустоши и вернуться к обеду.

Голос Хелен звучал разочарованно, но твердо:

– Ничего не получится, Лестер. Я пообещала Адриану позировать в течение часа. Он вернется с минуты на минуту.

– Почему бы ему не подождать для разнообразия? Он пишет портрет вовсе не по доброте душевной. Тебе это отлично известно. Если ему так уж необходимо создать чей-то образ, могу прислать Роберту. Она-то точно будет счастлива.

– Адриан – мой муж.

– Незачем об этом напоминать! Какого черта ему не хватает порядочности дать тебе развод? Подлец просто издевается над нами обоими. Он…

Лежа с закрытыми глазами, Мордекай Тремейн не увидел предупреждающего жеста Хелен, однако понял, что такой жест был. Имлисон понизил голос и сообщил:

– Все в порядке. Спит.

Мордекай Тремейн разрывался между несколькими непреодолимыми желаниями. Веки сами собой пытались подняться. Шея и плечо требовали свободы, как требует свободы тело, заточенное в смирительную рубашку. Ну и, разумеется, неудержимо хотелось чихнуть – оглушительно и громко. Он терпел, пока хватало сил, а потом все-таки сдался: пошевелился и открыл глаза. Вздохнул с облегчением: халаты и полотенца исчезли. Осторожно, будто возвращаясь из глубокого сна, потянулся и поднялся. Ведущая наверх тропинка пустовала; на мосту никого не было.

Мордекай Тремейн сложил шезлонг и убрал на место, в пещеру. Прилив стремительно наступал, но еще оставалось время вернуться домой по пляжу, прежде чем вода отрежет следующий мыс по направлению к Фалпорту. Можно было бы подняться по тропинке – вряд ли по пути ему встретились бы Хелен Картхэллоу или Лестер Имлисон, – однако рисковать не следовало, чтобы случайно не выдать себя.

В другое время Тремейн непременно заглянул бы в каждую из множества пещер, но сейчас детская забава его не привлекала. Ситуация, случайным свидетелем которой он только что стал, была слишком взрослой.

В дом Тайнингов Мордекай Тремейн вернулся в несвойственном ему состоянии депрессии и обрадовался, услышав, что заботливый хозяин купил на вечер билеты в «Павильон». Возможно, удастся отвлечься от нескончаемых неприятных мыслей.