Фрэнсис Дункан - Такое запутанное дело. Когда конец близок

Конечной целью Льюиса Холдена был прибрежный паб – приземистое старое здание мрачного вида. Наверное, за долгие десятилетия в его стенах разыгралось немало драм, связанных с контрабандой. В подвалах несомненно хранилось намного больше французского бренди, чем позволялось знать налоговым инспекторам.

Викинг поддерживал дружеские отношения с хозяином заведения – плотным обветренным местным жителем, чье загорелое, покрытое морщинами лицо доказывало, что он часто покидал бар и отправлялся бороздить морские просторы.

– Иногда ночую здесь, чтобы не мотаться в Фалпорт и обратно – объяснил Холден. – К тому же, Трегарвен относится ко мне с особым уважением. – Он многозначительно подмигнул. – У хитреца больше хорошего виски, чем подозревают обычные клиенты, а среди местных фермеров есть несколько заботливых друзей, которые исправно пополняют запасы продовольствия.

Возле каменного мола была пришвартована моторная лодка – далеко не новая, но просторная, ухоженная и даже недавно покрашенная.

– Неплохо выглядит, правда? – спросил Льюис Холден с гордостью рачительного хозяина. – Купил развалюху, но Трегарвен способен творить чудеса – достаточно предоставить ему полную свободу.

– Отличная работа, – одобрил Мордекай Тремейн.

Несмотря на упрямое нежелание желудка мириться с морской стихией, его всегда привлекал и вид сопротивляющегося ветрам суденышка, и характерный для побережья запах соли, снастей, дегтя и рыбы, а морской бриз заставлял по-мальчишески волноваться в предвкушении новых приключений. К счастью, беспокойство было безосновательным. Море вело себя мирно, и день прошел безмятежно. Когда на закате Холден искусно завел лодку в бухту, Мордекай Тремейн почувствовал себя старым морским волком, всю жизнь качавшимся на волнах. Да и аппетит разыгрался волчий. Помимо физического благоденствия рыбалка подарила ему редкую умственную свежесть. Ничто так не возбуждает взаимное доверие, как долгое сидение в лодке вдали от берега. Теперь Льюис Холден казался добрым старым приятелем.

Среди прочего Мордекай Тремейн упомянул и о Картхэллоу:

– Вы производите впечатление близких друзей.

– Мы с Адрианом находим общий язык, – подтвердил Холден. – Конечно, не всегда, но и серьезных разногласий не испытываем. По крайней мере…

Он замолчал, и Тремейн посмотрел на него с надеждой. Через пару мгновений, не отрывая взгляда от воды, Холден добавил:

– В последнее время я волнуюсь за него. Он загоняет себя. Человек не может жить в постоянном напряжении.

Мордекай Тремейн вспомнил о двух студиях, до отказа заполненных картинами, этюдами и набросками.

– Да, творческая энергия художника удивляет. Однако Картхэллоу вовсе не производит впечатления изможденного человека. Скорее он наслаждается работой.

– Действительно наслаждается, – согласился Холден, – но здесь-то и таится опасность. Адриан готов гнать себя – или, если угодно, следовать за вдохновением – до тех пор, пока внезапно не разразится кризис. Может случиться так, что все будет нормально и вдруг… хлоп! Что-то сломается, и поправить уже не удастся.

– Почему бы вам не попытаться убедить друга сбавить темп?

Льюис Холден печально усмехнулся:

– Я пытался. Но едва не лишился головы. Адриан не склонен прислушиваться к советам со стороны, пусть даже самым тактичным. По-моему, он просто не в состоянии расслабиться. Человек привыкает к определенному стандарту и даже расходы свои непроизвольно увеличивает, когда доходы растут. Адриан весьма успешен, но ему нравится ощущать финансовую свободу, несмотря на большие запросы. Кроме того, художественный рынок вполне может попасть в черную полосу, и поэтому Адриан стремится как можно больше взять от нынешнего благополучного расклада. Фактически…

Холден внезапно замолчал и притворился, будто возится с леской. У Мордекая Тремейна сложилось впечатление, что его собеседник боится переступить границу откровенности, дозволенной новой дружбой. Он так и не закончил начатой фразы и к разговору об Адриане Картхэллоу больше не вернулся. Напротив, проявил готовность обсуждать любые другие темы. И все-таки Мордекай Тремейн сумел добавить в свой мысленный реестр еще одну интригующую подробность. Рассуждения Холдена в значительной степени соотносились с реакцией самого Картхэллоу на шутливое замечание о безопасности в стенах окруженного водой «Парадиза».

«Кроме налогового инспектора!» – так ответил Картхэллоу. Тогда его слова прозвучали ироничной отговоркой, однако сейчас возникло сомнение. А если художника терзали серьезные опасения?