Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 13. Счет девять

— Да?

— Это Дональд Лэм. Кто это?

— Это Дентон, секретарь мистера Крокетта. Спускаю для вас лифт, мистер Лэм.

Я повесил трубку и подождал. Примерно через минуту лифт спустился, и я поднялся наверх. Мне было очень интересно, просвечен ли я рентгеновскими лучами. Предположил, что просвечен. Я вышел из лифта, и высокая понурая личность протянула мне слабую руку:

— Я Дентон. Секретарь мистера Крокетта. Рад встретить вас, мистер Лэм.

Я постарался побыстрее высвободить свою руку и спросил:

— А где Олни?

— Мистер Олни у телефона.

— А Крокетт?

— Мистер Крокетт появится через минуту.

— Вы предлагаете мне подождать его?

— Всего несколько минут, я уверен. Мистер Крокетт планировал на это утро очень важное дело и просил быть здесь вовремя и приготовиться к работе. Мистер Олни сказал мне, что у вас очень важное дело. Мистер Крокетт непременно захочет встретиться с вами.

Улыбка Дентона была слабым подобием псевдосердечной манеры обращения, характерной для Олни. Он провел меня в ту часть квартиры, где я прежде не был: нечто вроде машбюро, с электрической пишущей машинкой, устройством для расшифровки стенограмм, несколькими заполненными шкафами и четырьмя или пятью удобными креслами.

— Присядьте, — предложил он. — Если не возражаете, я займусь работой.

— Не возражаю.

Дентон надел наушники, с минуту подержал свои длинные костистые пальцы над клавиатурой пишущей машинки, а затем обрушился на нее, словно пианист, исполняющий быстрый пассаж. Я наблюдал за ним, словйо загипнотизированный. Стаккато клавиш прерывалось только звяканьем звоночка. Казалось, что каретка, когда отпечатывалась строка, двигалась справа налево почти с такой же скоростью, как отбрасывалась обратно слева направо электрическим возвратом. Открылась дверь, и вошел Мелвин Отис Олни, сплошная улыбка, обаяние и сердечность.

— Прекрасно, Лэм! — воскликнул он. — Вы просто демон сыска! Вы поставили рекорд эффективности, оперативности и надежности в работе. Как поживаете?

Он схватил мою руку и долго покачивал ее вверх и вниз. Его левая рука тем временем похлопывала меня по спине. Дентон ни на мгновение не отрывал глаз от своей работы.

— Вы не встречались прежде с Дентоном? — спросил Одни.

— Нет.

— Хорошо, ближе к делу. Мистер Крокетт хочет вас видеть.

Он провел меня через контору в личный кабинет Крокетта и осторожно постучал в дверь. Дверь выглядела запертой. Не услышав ответа, он постучал еще раз. Когда опять не последовало ответа, нажал кнопку звонка, замысловато скрытую где-то в стене. Даже внимательно наблюдая за ним, я не смог увидеть, где эта кнопка находится'. Это мог быть искусно встроенный кусок инкрустации. Такой звонок можно обнаружить разве что с лупой, но если не знать, где он, нипочем не найти. Что такая кнопка есть и действует, я узнал по тому, что услышал приглушенный звонок, когда Одни на что-то надавил большим пальцем. Затем он посмотрел на свои наручные часы и сказал:

— Странно…

Я промолчал. Женский голос произнес:

— Что тебя беспокоит, Мелвин?

Я обернулся и увидел миссис Крокетт в тонком, словно паутинка, пеньюаре. Свет, льющийся из дверного проема позади нее, обрисовывал силуэт ее фигуры с обескураживающей откровенностью, но не похоже было, что она умышленно себя демонстрирует. Одни ответил с холодной официальностью:

— Все в порядке, миссис Крокетт.

И тут она заметила меня:

— О, доброе утро, мистер Лэм! Наверное, здесь, в дверях, меня слишком удобно рассматривать…

Она засмеялась и завернулась в пеньюар немного плотнее; это, впрочем, не помешало ее рассматривать.

— Где Дин? — спросила она.

— В своей личной студии, — ответил Одни. — Он сказал мне, что нынешним утром приступит к работе в девять часов, и вызвал Уилбера к этому часу. Ему вроде бы нужно составить несколько документов.

— Когда он это сказал?

— Вчера после полудня.

— Я думала, он весь день не вылезал из своей студии.

— Он выходил примерно на полчаса. Вы, вероятно, в это время были у себя в студии.

Олни снова нажал кнопку, и снова послышался приглушенный звонок.

— Где-нибудь наверняка есть запасной ключ, — произнес Олни. — Я думаю, лучше заглянуть внутрь. Не исключено, что…

— Нет-нет-нет! — воскликнула миссис Крокетт. — Он никогда и никому этого не позволяет. Когда он там, нельзя нарушать его уединение!

— А если с ним плохо?

— Он… Ему не может быть так плохо, чтобы он не смог выйти.