Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке

— Вы так и поступили?

— Да. Это был хороший совет.

— К вам хорошо относились на работе?

— Как сказать… Я работаю две смены часов, а получаю половину зарплаты. Со мной обращаются вежливо, но велят помалкивать. Это отнюдь не лучший отель в городе. Третьесортный отель со всеми вытекающими отсюда последствиями. Глаза у меня всегда раскрыты, ухо — настороже, рот — на замке, и веду я себя так, что и комар носа не подточит. И вот уже три года работаю. Как я понимаю, я полностью ответил на ваш вопрос, мистер Мейсон, так что вы позабавились вволю. Завтра постоянные клиенты отеля будут знать, что ночной портье — бывший заключенный.

— Для вашего сведения, — сказал Мейсон, — я первый раз в жизни спрашиваю у свидетеля в суде, был ли он когда-нибудь осужден за уголовное преступление. Лично я придерживаюсь такого взгляда: если человек выплатил свой долг обществу, его прошлое должно быть забыто начисто. Однако…

— Ваша честь, — громко заговорил Бюргер, — я возражаю против самооправдывающих излияний адвоката.

Он своими бестактными вопросами испортил будущее молодого человека, а теперь еще разводит душеспасительные беседы, которые…

— Районный прокурор, — сурово оборвал его судья Леннокс, — я вас предупреждал, что не потерплю никаких личных выпадов на процессе. Суд усматривает за вопросами защитника общую цель и считает их вполне уместными… Продолжайте, мистер Мейсон.

— Благодарю вас, ваша честь, — ответил тот и, повернувшись к свидетелю, спросил:

— Полицейский сержант, оказавший вам помощь в трудную минуту, наблюдал за вами?

— Да, он возглавляет отдел по борьбе с пороками.

— Он вас проверяет?

— Да.

— Часто?

— Да. Они держат отель на примете. Тут всякое случается. Ничего не поделаешь, администрация здесь ни при чем. Мы не спрашиваем свидетельства о браке, когда пускаем на ночь парочку. Но ведь и в первоклассных отелях этого не требуют! Мы стараемся не пускать к себе явных проституток и наркоманов. Вот где и требуется мое знание человеческих физиономий. Отель на плохом счету, полиция грозилась его закрыть… Владельцам пришлось бы распроститься с большими барышами.

— Ну а как лично в отношении вас? — спросил Мейсон. — Вы хотите помочь полиции?

— Во всяком случае, я не хочу портить с ней отношения. Каждый раз, когда администрация начинает нажимать на меня, я выхожу из игры. Только не подумайте, что я вру или изворачиваюсь. Нет, я всегда рассказываю все, как было.

— Поэтому вас обрадовала возможность быть полезным районному прокурору?

— Что ж, я решил, что когда-нибудь это пригодится, уж если вы хотите знать всю правду.

Мейсон повернулся к Бюргеру и галантно сказал:

— Мне думается, мистер районный прокурор, я имел полное право ознакомить суд с методами вашей подготовки свидетелей!

— Каждый действует по-своему.

— Однако, как я понимаю данный процесс, у полиции имеется пистолет, который был заложен в ломбарде Сиэтла. Приемщик из ломбарда присутствует здесь и в скором времени подтвердит, что пистолет был заложен Дикси Дейтон. Из этого пистолета, согласно полицейским данным, около года назад здесь в городе был убит Роберт Клермонт. Совершенно очевидно, что обвинение планирует повернуть дело таким образом, что, пытаясь скрыть то убийство, Дикси Дейтон и Моррис Альбург осуществили убийство Джорджа Фэйетта.

На физиономии Гамильтона Бюргера появилось выражение полнейшей, растерянности и замешательства.

— Такова общая установка дела по обвинению? — спросил у него Мейсон.

— Ну, это уж моя забота, — буркнул районный прокурор.

Судья Леннокс рассердился.

— Вы можете считать это «своей заботой», мистер районный прокурор, но вы обязаны были в своей вступительной речи доложить обстоятельства дела, чтобы и высокий суд, и защита знали, в чем вина подсудимых.

— Вообще-то вы'правы, ваша честь, — неуверенно начал Бюргер, — но я предполагал, что защитник попытается скрыть данные, касающиеся первого преступления. Его заявление явилось для меня полной неожиданностью.

Судья окончательно вышел из себя.

— Я начинаю сомневаться, не видите ли вы свою основную задачу в том, чтобы уличить в противозаконных действиях представителя защиты… Разве можно было умолчать о первом преступлении, если оно, возможно, породило второе?

Мейсон сидел в своем кресле красного дерева, внешне безучастный ко всем этим разговорам, и внимательно изучал лицо Фрэнка Хокси, который чувствовал себя весьма неловко под взглядом адвоката.