Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 38. Окно в спальню

— Хорошо, ваша честь, — отозвался Эрвин с потугами на любезность. — Вызовите. Джона Смолла Ормсби.

Ормсби выглядел новым с головы до пят. На нем были новые ботинки, новый костюм, новый галстук, и даже прическа явно была новой. При этом он казался смущенным.

Как выяснилось, Ормсби отбывал наказание в окружной тюрьме за обнаруженные у него сигареты с марихуаной. Его признали виновным и приговорили к шестимесячному заключению. Он снискал расположение тюремной администрации, заслужил определенные привилегии, был помещен в одну камеру с Джоном Диттмаром Энселом и имел с ним разговор.

— О чем был этот разговор? — спросил Эрвин.

Ормсби переминался с ноги на ногу, поблескивая новыми ботинками.

— Ну, — ответил он, — Энсел вроде как вернулся в камеру после беседы со своим адвокатом, который задал ему трепку.

— Подождите, — прервал судья Лотон. — Мы не хотим выслушивать ваши выводы. Просто повторите, что он сказал.

— Да, что он сказал? — елейным тоном подхватил Эрвин. — Неужели мистер Энсел сказал, что его адвокат задал ему трепку?

— Это его точные слова, — кивнул Ормсби.

— А что он сказал потом?

— Что он раскололся и выложил адвокату про пушку, которую захватил с собой, отправляясь к Эндикот-ту. Он сказал, что выбросил пушку из окна в кустарник — в живую изгородь.

— Что еще он говорил? — спросил Эрвин.

— Ну, что он ошибся, рассказав об этом адвокату. Вроде бы это вышибло из адвоката весь кураж.

Глаза присяжных устремились на Барни Куинна, у которого хватило присутствия духа вскинуть голову и усмехнуться.

— Что еще? — настаивал Эрвин.

— Что миссис Эндикотт говорила ему о какой-то секретарше, которая все ей выложила про то, как Эндикотт послал его…

— Под «ним» вы подразумеваете Энсела?

— Верно, его. Энсел сказал, что эта секретарша выложила миссис Эндикотт про то, как Эндикотт нарочно послал его на Амазонку, чтобы убрать с дороги, прекрасно зная, что его там прикончат.

— Он говорил что-нибудь еще?

— Говорил со мной раза два-три, но все о том же. Спрашивал, как по-моему, сделал ли он ошибку, рассказав адвокату про пушку.

— Свидетель ваш, — сказал Эрвин Куинну.

— Энсел говорил вам, что выбросил оружие из окна? — спросил Куинн с презрительной усмешкой.

— Да.

— Он сказал, что это было его оружие?

— Да, сэр, именно так он и сказал.

— И что он взял его с собой, когда поехал к Энди-котту?

— Да, сэр.

— Он говорил, почему выбросил оружие?

— Ну, сказал, что его вроде как затошнило.

— Он объяснил почему?

— При мысли, что девушка, которую он любил, замужем за Эндикоттом.

— Теперь внимание. — Куинн указал пальцем на свидетеля. — Энсел говорил, что стрелял из револьвера?

— Нет, сэр.

— А что не стрелял?

— Да, говорил.

— А он не рассказывал вам, когда именно миссис Эндикотт сообщила ему о своем разговоре с секретаршей?

— Нет, сэр, не рассказывал.

— Но у вас сложилось впечатление, что это произошло спустя много времени после смерти Эндикотта, не так ли?

— Протестую, — всполошился Эрвин. — Его впечатление не имеет значения. Вопрос подталкивает к выводу.

— Протест принят, — сказал судья Лотон.

— Энсел говорил вам, что он не видел миссис Эндикотт до гибели ее мужа?

— Да, сэр.

— Следовательно, она не могла ничего ему сообщить до этого времени?

— Протестую — вопрос подсказывает свидетелю ответ, — заявил Эрвин.

— Протест принят, — кивнул судья.

— Но он точно сказал вам, что не видел миссис Эн-дикотт со времени отъезда в джунгли и до смерти Эн-дикотта?

— Да, сказал.

— Вы торговец наркотиками, не так ли? — спросил Куинн.

— Протестую, — в третий раз сказал Эрвин. — Это не основание для отвода свидетеля. Свидетель может быть подвергнут отводу только в том случае, если осужден более чем на год тюремного заключения.

— Вопрос может оказаться предварительным. Возможно, он должен подвести к вопросу об ошибочности показаний, — заметил судья Лотон.

— Тогда другой вопрос следует задать первым, — настаивал Эрвин.

— Хорошо. Протест принят.

— Вы находитесь в тюрьме в качестве заключенного? — продолжал Куинн.

— Да, сэр.

— Сколько времени вы пробыли в тюрьме?

— Чуть больше четырех месяцев.

— И сколько вам осталось?

— Около десяти дней при хорошем поведении.

— Почему вас отправили в тюрьму?

— У меня нашли сигареты с марихуаной.

— Вы курили их?

— Да, сэр.

— Вы торговали ими?

— Протестую. Вопрос некомпетентный, несущественный и не имеющий отношения к делу, — заявил Эрвин.