Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 41. Дело об отсроченном убийстве

— Вы выкладываете перед ним все козыри еще до начала игры, — предупредил сержант, — а уж он-то знает, с какой карты ходить.

— С точки зрения этики это единственный честный подход, сержант, — сказал Рансайфер с холодной решимостью. — Ваши методы не только не дают нам никакой дополнительной информации, но и претят мне лично.

— Чушь! — сказал сержант.

Мейсон повернулся к Рансайферу.

— По-моему, вы что-то говорили, не так ли?

— На чем я остановился? — нахмурясь, сказал Рансайфер. — А… на том, что рассказал нам Андерс. Вернувшись в город, он заглянул в телефонный справочник, чтобы узнать номер телефона вашего офиса. Там было два телефона: дневной и ночной. Он набрал ночной номер, и ответила ваша секретарь, мисс Стрит. Он хотел рассказать ей по телефону, что случилось, но она посоветовала ему вместе с мисс Фарр немедленно приехать к ней.

Рансайфер сложил кончики пальцев и уставился на них, более озабоченный, очевидно, тем, не упустил ли он, излагая дело, каких-нибудь деталей, нежели реакцией Перри Мейсона.

Пылающий от гнева сержант Голкомб стоял, уставясь на заместителя окружного прокурора, по-видимому прикидывая в уме, не пора ли ему вмешаться, но приказ действовать только по указаниям Рансайфера заставил его воздержаться.

— Далее следует рассказ, который кажется мне просто невероятным, — продолжал Рансайфер ровным, монотонным голосом. — Я не могу понять вашей позиции в этом деле, мистер Мейсон. Однако сначала я обрисую общее положение дел. Андерс заявил, будто мисс Стрит позвонила вам домой, вы приехали к ней на квартиру, посоветовали им обоим воздержаться от обращения к властям и что вы сами сопровождали мисс Фарр в гавань, чтобы найти способ скрыть следы ее пребывания на месте преступления. Андерс клянется, что когда он уехал, яхта находилась в гавани. Как вы знаете, позднее яхту нашли недалеко от Сан-Диего, она держалась заданного ей курса на Энсенаду — в сторону Мексики. Пенн Уэнтворт был найден полностью одетым. Тем не менее Андерс утверждает: мисс Фарр настаивает, что, борясь с ней, он был в одном нижнем белье. Затем, мистер Мейсон…о да, еще одно. В полиции, естественно, решили проверить рассказ Андерса. Они поехали туда, где, по его словам, он выбросил пистолет. Вы помните, что ночью была сильная гроза, мистер Мейсон, и полицейские были удивлены, увидев, что кто-то уже тщательно обыскал все вокруг указанного Андерсом места. Отпечатки обуви были хорошо видны в мягкой грязи. Полицейские сделали гипсовые отпечатки следов, на вашей обуви есть соответствующие метки. Отсюда, мистер Мейсон, следует только одно вполне логичное заключение: вы, мисс Фарр и, возможно, ваша секретарша, мисс Стрит, побывали на борту «Пеннвенты», обнаружили Пенна Уэнтворта мертвым и решили защитить доброе имя мисс Фарр и не позволить втянуть ее в судебный процесс. Поэтому вы одели мертвого Уэнтворта, вывели яхту в море, задали ей курс на Энсенаду, в сторону Мексиканского побережья, и оставили яхту.

— Очень интересно, — сказал Мейсон. — И как же мы это сделали?

— Возможно, на борту была надувная лодка.

— И что потом?

— Потом вы вернулись, чтобы отыскать пистолет, нашли его и спрятали.

— И все это основывается на рассказе Андерса?

— На его признании.

— Так в чем же он признался?

— В том, что был на яхте, был вооружен и попал в неприятную историю.

— На преступление не тянет. И что он там делал?

— Как он утверждает, ничего.

— Значит, единственное, что вы имеете против меня, это то, что, по словам Андерса, я поехал в яхт-клуб вместе с мисс Фарр, да еще его догадки, будто я делал то или другое. Разве этого достаточно?

— Но его догадки довольно разумны.

— Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь. Я не был на борту «Пеннвенты». Я не одевал труп. Я не имею к этому никакого отношения. И я не представляю, кто это сделал.

— Но вы ведь знали, что труп Пенна Уэнтворта находится на борту яхты, мистер Мейсон?

— Нет.

— Не знали? Однако Андерс уверяет, что мисс Фарр рассказала вам об этом.

— Что касается разговоров между мной и моей клиенткой, — сказал Мейсон, — они сугубо конфиденциальны. Я не имею права разглашать ни тех заявлений, которые она мне сделала, ни советов, которые я ей дал. Следовательно, вопрос исчерпан. Вы не должны даже пытаться разузнать это ни здесь, ни в суде присяжных.

— Если говорить о специфике законодательства, это, видимо, правильно, — согласился Рансайфер. — Однако закон допускает определенные исключения.