Дмитрий Безуглый - Девонширский Дьявол

– Послушайте меня! – не унимался Олдридж, пробираясь вглубь. – Не гневите Всевышнего самосудом! Это страшный грех, которого не смыть потом и раскаянием!

– Святой отец! – выкрикнул кто-то. – Вы пришли посмотреть на торжество справедливости?

– Одумайтесь! Это безумство! Вы попираете закон Божий и нарушаете закон мирской!

– Тем, что хотим воздать убийце по заслугам?!

– Не слушайте его! – вдруг со стороны раздался властный женский голос. – Делайте свое дело!

– Марисса?! – в ужасе воскликнул Норберт Эддингтон, увидев дочь. – Что ты тут делаешь?

Но она словно не замечала отца. Ее губы плотно сжались, глаза горели ненавистью. Виконт с недоумением глядел на Мариссу, которую никогда прежде такой не видел.

– Лучше уходите, святой отец!

Толпа загудела, в то время как Нэша выволокли на стихийно образованный плотным кольцом людей центр в форме полукруга. Там же находился газовый фонарь на железном столбе, к которому привязали Селби.

– Молю вас! Остановитесь!

Но никто уже не слушал преподобного Олдриджа. Эддингтон вдруг понял, что сейчас произойдет нечто ужасное, и этого никому не под силу предотвратить. Вдалеке послышался стук копыт скачущей по камням мостовой лошади. Это Валентайн Аттвуд спешил на площадь. Но и он не успел: десятки палок в руках озлобленных людей, как по команде, обрушились на голову, туловище, руки и ноги привязанного к столбу Селби Нэша. Он отчаянно завизжал от сильной боли, но крик тут же прекратился – одна из дубинок с силой врезалась в его челюсть. Громко хрустнули сломанные кости, а кровь вперемешку с выбитыми зубами хлынула по разбитому лицу вниз. Селби мычал, пребывая еще в сознании. Он пытался изворачиваться от ударов, которые сыпались на него с невообразимой яростью, прижимал голову к груди и вдавливал ее в плечи. Но это все, что он мог сделать. Глухой звук ударов по телу, хруст костей, эйфорические вопли и все еще раздающиеся призывы Олдриджа остановиться заполонили рыночную площадь Уокерли. В те минуты, как Селби Нэш превращался в месиво из костей и плоти, вся толпа ликующе улюлюкала, наслаждаясь доселе невиданным зрелищем. Марисса, стоя неподалеку, улыбалась. Норберт видел выражение ее лица и впервые за все это время по-настоящему был напуган…

Пожар удалось потушить. Сгорело только одно здание. Полностью. Главного констебля Финча, двух его помощников и констебля Уокерли отнесли к доктору Янгу для оказания помощи. Чарльз Финч был тяжело избит, его подчиненные отделались куда легче него. Сам Тейт чувствовал себя преотвратительно. Он сильно устал, двигался скорее автоматически, чем осознанно, и казалось, что он сам вот-вот свалится с ног от утомления. Виконт Эддингтон силой забрал Мариссу и тут же уехал с ней в замок, а преподобный Олдридж все еще находился на площади, не в состоянии прийти в себя от случившегося. Он и представить себе не мог, что его прихожане способны на такое. Вместе с жестокой публичной казнью Селби Нэша, как по мановению волшебной палочки, пропал и азарт толпы, – люди очень быстро растеклись по улочкам и собственным домам. Лишь те, кто после содеянного испытал вдруг неожиданное чувство вины, сменившее всеобщую эйфорию, пытались еще что-то делать, дабы помочь навести порядок. Однако при этом к столбу, на котором висел мертвый Нэш, все еще связанный и обезображенный до неузнаваемости, никто не решался приближаться. То ли из страха, то ли из отвращения или даже стыда, но ни один живой человек даже не мог посмотреть в сторону казненного палками.

Свет от газовых фонарей едва пробивал ночную мглу и марево, дым от потушенных останков здания перемешивался с туманом и наполнял воздух вокруг едкой гарью.

– Господь никогда не простит нас за такое злодеяние, – почти равнодушным голосом произнес отец Джейкоб, когда к нему подошел доктор Аттвуд.

– Не вините себя, преподобный. Вы сделали все, что смогли. Это скорее не ваша вина.

– Чья же?

– Нельзя было медлить. Мистера Нэша следовало увозить из Уокерли немедленно. Каждый из нас понимал, что такое развитие событий вполне реально. Но, увы! Главный констебль опоздал.

– От этого не станет легче, доктор.

– Не станет, – Валентайн с сожалением взглянул на Олдриджа. – Помогите мне найти Сэма Бердса, преподобный.

– Зачем он вам?

– Я хочу поговорить с ним.

– Он был здесь минутой раньше. Может, и до сих пор тут, – отец Джейкоб развернулся и громко позвал его: – Сэм! Сэм Бердс!

На площади еще были люди, некоторые из них оборачивались на крик священника.