Юлия Ефимова - Неизвестный псевдоним Бога

– О, Чехов, привет. – В комнату вернулась Леська. – Что застыл? У нас новое дело и пора идти к Галине за сковородой?

– Откуда у тебя это? – не приняв правила игры и не улыбнувшись, сказал он, показывая салфетку.

– В сумке нашла, которую мне на день рождения мама подарила, – растерявшись от серьезности тона веселого обычно старика, ответила Леська.

Чехов, помня, что Таша и Клим пошли в мастерскую, побежал в сад, ноги пожилого человека заплетались, не давая увеличить ход, но ему казалось, что от этого сейчас, возможно, зависит чья-то жизнь.

– Клим! – закричал Антон Павлович, задыхаясь, но, увидев его целующегося с Ташей, стушевался и, опустив глаза в пол, сказал: – Простите, я думаю, это очень важно.

Пробежав глазами по салфетке, Клим, все еще держа Ташину руку в своей, спросил её:

– Как эта салфетка с Юркиным посланием могла попасть в Леськину сумку?

Та, словно пытаясь прийти в себя, потрясла головой и сказала:

– Когда он меня обрызгал из лужи, то предложил зайти в кафе выпить кофе и привести себя в порядок. Так вот, там я ушла в туалетную комнату, а сумку оставила на столе.

– Тогда он отдал тебе суслика? – спросил Клим.

Таша в ответ лишь утвердительно махнула головой, на нее в последние несколько минут столько свалилось, что она не успевала за происходящим.

– Я через час вернусь, – крикнул Клим, выбегая из мастерской. – Чехов, Ташка на тебе, головой за нее отвечаешь.

Когда он исчез из их поля зрения, Чехов, по-отечески обняв девушку, сказал:

– Не переживай, Великий сочинитель придумывает истории только с хорошим концом.

– Но ведь бывает и по-другому, – возразила Таша, переваривая события последних минут.

– Бывает, но портят все исключительно сами люди, так что доверься ему – все будет хорошо.

Клим сидел за большим столом, под которым ещё четыре часа назад ждал душегуба, и смотрел на людей, сидевших рядом. Сейчас это были еще друзья, они общались между собой, но уже через полчаса Клим выведет всех на чистую воду, и такое приятное общество будет разрушено. Но приятное оно только внешне, на самом же деле это только ширма. Его взгляд упал на Ташу, та, выполняя функции хозяйки дома, бегала вокруг стола, разливая чай и принося из дома угощение, и сердце Клима опять заколотилось чаще, а про себя подумал: а ведь он пропустил с Ташей любовь, перейдя сразу на ступень ненависти, это было нечестно перед ней. Ведь ненавидел он её долго и со всей возможной у мальчишки силой. Даже бедной Вике не представилась такая честь. Свою жену Клим не только не любил, но и не ненавидел, он был к ней равнодушен, не считая физической страсти вначале, которая слишком быстро угасла. Возможно, и любить он сможет Ташу так же неистово, как до этого ненавидел, возможно, он нашел то, что так долго искал и уже не надеялся найти, а оно было вот, рядом совсем, руку протяни.

– Вот соберусь и уеду на Байкал, – грустно говорил отец, – буду ловить омуля и варить из него уху или жарить на костре, а может быть, и то, и другое вместе. Говорят, эта царская рыба имеет множество полезных свойств и минимум калорий, одно здоровье от неё.

– Байкал – это прекрасно, но обязательно стоит посетить и второе по величине озеро в России, – Чехов с удовольствием болтал с мамой и отцом. Климу пришлось позвать и их, не хотелось, но без этого тоже было никак. Вокруг стола крутился Зинадин, преданно заглядывая в глаза везунчикам, сидящим за ним, в надежде, что и ему перепадет что-нибудь вкусненькое. Усиленно махая хвостом, он сбрасывал на пол всё, что попадалось на пути этой метелке.

– Это какое же? – заинтересовалась мама.

– Как какое? – возмутился Чехов, словно эту информацию должен знать каждый. – Конечно же, Ладожское, хотя бы для того, чтоб посетить легендарный Валаам, а какие там красоты, я и говорить не буду, это таинство необходимо видеть самому.

Таша пожалела Зинадина и дала ему со стола плюшку.

– Какие у тебя грустные глаза, ты ничем не болеешь? – спросила она его серьезно, словно он мог ответить. Чтоб помочь старому другу, Клим решил это сделать сам:

– Зинадин старается не болеть, – сказал Клим, смотря на нее так, словно не мог наглядеться. Она покраснела от того, что её подслушали, но и это тоже ей очень шло.

– Почему? – спросила Таша, поправляя волосы, после инцидента в мастерской она больше не виделась с ним наедине.

– Потому что мама в нашей семье делает уколы сама, а делает она их так, что и я, и папа – мы все стараемся не болеть.