Роберт Гулик - Монастырь с привидениями

— Нет... я просто задремал в кресле в спальне, — с вымученной улыбкой ответил настоятель. — Через несколько часов начнется утренняя служба. И я... я подумал, что не имеет смысла раздеваться. А почему ваша честь воспользовалась черным ходом? Я решил, что...

— Вы решили, что это старый настоятель восстал из склепа, не так ли? — спокойно осведомился судья Ди. Заметив внезапную растерянность в глазах Истинной Мудрости, он добавил: — Но он не в состоянии этого сделать. Он действительно мертв. Могу вас в этом заверить, потому что я только что навестил его.

Настоятелю наконец удалось взять себя в руки. Он выпрямился и резко спросил:

— Зачем вы ходили в склеп? Я же говорил вам, что в это время года...

— Совершенно верно, — прервал его судья. — Но мне потребовалось проверить бумаги, оставленные вашим предшественником. Теперь мне хотелось бы уточнить некоторые детали его кончины, пока увиденное мной еще не стерлось в памяти. Поэтому я и решился прийти к вам в столь неурочный час. Постарайтесь припомнить последний день жизни вашего предшественника. В полдень вы разделили с ним трапезу. Но, кажется, утром вы его не видели?

— Только во время утренней службы. После этого он удалился в свои покои, точнее — в эту самую библиотеку. Здесь всегда устраиваются личные покои настоятеля монастыря.

— Ясно, — произнес судья Ди.

Он повернулся в кресле и окинул взором три высоких окна у себя за спиной.

— Я полагаю, окна выходят в центральный двор?

— Совершенно верно, — торопливо подтвердил настоятель. — В дневное время в этой комнате очень светло. За это-то мой предшественник ее и любил. Из-за яркого освещения она была очень удобна для рисования — единственного занятия, за которым он мог позволить себе передохнуть от дел.

— Действительно, она для этого очень подходит, — заметил судья. На мгновение он задумался, потом продолжал: — Кстати, когда я беседовал с вами в приемной, туда заходил какой-то актер, и вы еще высказали свое возмущение по поводу бесцеремонного нрава этих людей. Вы не заметили, кто это был?

Настоятель, которому, казалось, удалось взять себя в руки, снова растерялся. Он промямлил:

— Нет... вернее сказать, да, заметил. Это был тот самый фехтовальщик, Мо Модэ.

— Благодарю вас. — Судья не сводил глаз с сидящего перед ним испуганного человека и медленно поглаживал бороду.

Некоторое время все пребывали в молчании. Цзун Ли начал нетерпеливо ерзать на стуле. Судья Ди не двигался. Он слушал, как капли барабанят по ставням. Ему показалось, что дождь начал ослабевать.

Раздался стук в дверь, и вошел Дао Гань со свертком под мышкой. Передав его судье, он остался у дверей.

Судья Ди развернул свиток и расстелил его на столе перед настоятелем.

— Насколько я понимаю, это последняя картина, нарисованная Нефритовым Зерцалом?

— Да. После обеда мы выпили с ним здесь по чашке чая. Потом он отпустил меня, сказав, что хотел бы заняться живописью. Бедное животное сидело на этом резном боковом столике из эбенового дерева. Я немедленно откланялся, потому что знал, что Нефритовое Зерцало в такие моменты предпочитает одиночество. Уходя, я видел, как он расстилает на столе чистый...

Вдруг судья выпрямился и ударил кулаком по столу.

— Ты лжешь! — вскричал он.

Настоятель сжался в комок. Он открыл рот, но судья заорал:

— Взгляни на эту картину, последнее творение великого и благородного человека, которого ты самым мерзким образом убил, положив яд черной белены ему в чай здесь, в библиотеке, после обеда!

Он быстро перегнулся через стол и указал на картину.

— Ты хочешь меня убедить, что за один час можно нарисовать такую сложную вещь ? Посмотри, как тщательно выписана кошачья шерстка, сколь искусно передана резьба на столе! На это у него ушло не менее двух часов. Ты лжешь, когда утверждаешь, что он приступил к работе только после того, как ты вышел от него. Он нарисовал это утром, до обеда!

— Не смейте так говорить! — рассерженно отвечал настоятель. — Мой предшественник был искусным художником. Всякому известно, что он работал очень быстро. Я не...

— Тебе не удастся меня провести! — оборвал его судья. — Этот кот сослужил своему хозяину последнюю службу. Именно кот подтверждает, что ты лжешь. Взгляни на его глаза! Разве ты не видишь, что зрачки у него широко открыты? Если бы настоятель рисовал животное в полдень, да еще в этой ярко освещенной комнате, то на месте зрачков у кота были бы только узкие щелочки!