Роберт Гулик - Лаковая ширма

— Ты силен и довольно симпатичен, хотя держишься немного скованно. Платье на тебе простое, хотя из дорогого материала, и ты не имеешь понятия о том, как его красиво носить. Хочешь, скажу, кто ты есть? Ты армейский офицер, и ты — в отпуске.

— Почти угадали, — отозвался Цзяо Тай. — Я сказал вам правду: в этом городе я впервые.

Она снова пристально взглянула на него своими большими, сияющими глазами и спросила:

— Долго собираетесь пробыть у нас в Вэй-пине?

— В моем распоряжении всего несколько дней. Но теперь, после встречи с вами, я с превеликим удовольствием прожил бы здесь весь остаток жизни.

Она игриво хлопнула его по колену веером и спросила:

— Это в армии вас теперь учат говорить такие учтивые слова?

Украдкой взглянув на него, она как бы в рассеянности сделала легкое движение, так что платье раздвинулось, открыв совершенной формы груди.

— Ночь, а какая жара! — воскликнула она.

Цзяо Тай заерзал на табурете. «Интересно, почему до сих пор не появилась ее „наперсница” с обычным в таких случаях чайным подносом?» — подумалось ему. Поскольку куртизанка явно выражала ему свое расположение, то теперь, согласно этикету мира «ветров и ив», настала пора приступить с «наперсницей» к обсуждению цены. Женщина смотрела на него выжидающе. Цзяо Тай кашлянул и с запинкой спросил:

— Где я мог бы найти вашу... старшую подругу?

— Затем тебе понадобилась моя старшая подруга? — Брови женщины удивленно изогнулись.

— Я хотел поговорить с ней кое о чем.

— Поговорить с ней? О чем же именно? Тебе что же, не нравится говорить со мной?

— Ты дразнишь меня? — с улыбкой отозвался Цзяо Тай. — Мне надо бы обсудить с ней практическую сторону дела, так сказать.

— В толк не возьму, о чем ты толкуешь! — бросила она, надувая губки.

— Святые Небеса! — взорвался Цзяо Тай. — Мы с тобой давно вышли из детского возраста. Надо же мне знать, сколько ты стоишь, на сколько часов я тебя беру и всякое такое!

Прикрыв рот веером, женщина разразилась звонким смехом, и Цзяо Тай тоже неловко рассмеялся. Наконец она умолкла и, скромно потупившись, произнесла:

— Вынуждена с сожалением сообщить, что моя старшая подруга нездорова, и «практическую сторону», как ты деликатно изволил выразиться, тебе придется обсуждать со мной. Ну, говори, сколько я, по-твоему, стою?

— Десять тысяч золотых! — галантно выпалил Цзяо Тай.

— Ты — прелесть! И силен как бык. Думаю, своим женам ты продыху не даешь. Ладно, сегодня у меня особый день. Можешь остаться и начисто забыть про эту гадкую практическую сторону. Так случилось, что вскоре я собираюсь покинуть этот город, и второй твой визит нежелателен. Ты должен обещать, что после сегодняшней ночи больше не будешь искать встречи со мной.

— Ты разбиваешь мне сердце, но обещаю! — сказал Цзяо Тай. В душе он позавидовал ее покровителю, с которым эта женщина, видимо, отправлялась в путешествие. Он встал, пересел на постель, обнял за плечи и, прильнув к губам, стал распускать ее пояс.

Цзяо Тай возвратился в «Феникс», весело посвистывая.

В общей комнате он застал одну Гвоздику. С унылым видом она подметала пол бамбуковой метелкой.

— Где Студент? — первым делом спросила она.

— Никуда он не денется, твой Студент, — отозвался Цзяо Тай, осторожно присаживаясь на единственный более или менее мягкий плетеный стул. — Приготовь-ка чаю побольше. Не для меня, а для моего дружка, он у нас большой любитель чая. Гунь Шань не появлялся?

— Как же, заходил, паскуда эдакая. Я ответила, что вы ушли, а он сказал, что еще заглянет. Можешь мне поверить, много у меня мужиков перебывало, но с этим уродом я бы ни за какое золото не легла!

— Зажмуриться-то тебе никто не мешает.

— Дело не в том, что у него морда поганая. Он из таких, которым нравится причинять боль. А ну как он мне горло перережет — и на что, скажи на милость, мне тогда золото?

— Дашь взятку Черному Судье в загробном мире! А как насчет меня, красавица?

Девица подошла, пристально оглядела его и возмущенно фыркнула:

— Насчет тебя! Может, на следующей неделе, когда отойдешь чуток. По твоей самодовольной ухмылке видно, что тебя обслужили по самое некуда, и, судя по духам, ублажала тебя не какая-нибудь дешевка. Спорю — сейчас тебя не хватит даже на то, чтобы юбку мне задрать!

С этими словами она ушла на кухню, а Цзяо Тай захохотал во все горло. Потом он положил ноги на стол и почти сразу же захрапел. Девица вернулась с большим чайником, поставила его рядом со спящим, ушла за стойку и застыла там, ковыряя в зубах.