Фергюс Хьюм - Мадам Мидас

Грубая, скользкая платформа пуста, здесь не слышно ни звука, кроме писка и топотания водяных крыс, и время от времени – бурления проносящейся мимо воды. Река как будто тихо и страшно смеется над утонувшими в ней жертвами.

Внезапно появляется черная тень – она скользит по узкой тропе вдоль берега. Тень на мгновение замирает у входа на платформу. Несколько минут прислушивается, снова торопится вниз, по разваливающимся ступеням, – и застывает, как дух этих страшных и безлюдных мест…

Это женщина, и она, наверное, пришла сюда, чтобы пополнить собой список жертв жестокой реки. Она стоит, держась одной рукой за грубый поручень, и зачарованным взглядом пристально глядит на унылую грязную воду. Она не слышит шагов за своей спиной.

Еще одна тень – мужчина, который, очевидно, следовал за нею, скользит из-за купальни, крадучись идет к женщине, стоящей на краю потока, и кладет на ее плечо изящную белую руку. Она поворачивается с испуганным криком…

Китти Марчёрст и Гастон Ванделуп смотрят друг другу в глаза.

Очаровательное личико Китти, утомленное и мертвенно-бледное, рука, которой она стягивает на груди шаль, нервно дрожит, когда она смотрит на былого любовника. Вот он стоит, в старом черном костюме, усталый и оборванный. Его светло-каштановые волосы спутаны и неухожены, на лице щетинистая бородка – он не брился уже несколько недель; лицо осунувшееся и измученное. Точно так же Ванделуп выглядел, когда высадился на берег Австралии. Тогда он стремился сохранить свою свободу, теперь стремится сохранить свою жизнь.

Несколько мгновений они смотрят друг на друга, как завороженные, потом Гастон с сардоническим смехом убирает ладонь с плеча девушки, и Китти с приглушенным всхлипыванием закрывает лицо руками.

– Итак, это конец. – Гастон показал на реку и вперил в девушку сверкающие глаза. – Это конец нашей жизни. Для тебя – река, для меня – палач.

– Господи, помоги мне, – жалобно простонала мисс Марчёрст. – Что еще мне осталось, кроме реки?

– Надежда, – ответил француз негромко. – Ты молода, красива, ты еще сможешь наслаждаться жизнью, но, – с расчетливой жестокостью добавил он, – наслаждаться ею ты не будешь, потому что станешь жертвой реки.

Что-то в голосе Ванделупа наполнило сердце девушки диким страхом. Подняв взгляд, Китти увидела на лице бывшего любовника свою смерть. Мисс Марчёрст упала на колени, беспомощно протянула к нему руки и жалобно взмолилась о пощаде.

– Странно, – с намеком на свою прежнюю беззаботность заметил Ванделуп, – ты пришла, чтобы покончить с собою, и не боялась. Я желаю избавить тебя от лишних хлопот, а ты, моя дорогая… Ты ведешь себя нелогично.

– Нет! Нет! – пролепетала она, заламывая руки. – Я не хочу умирать! Почему ты хочешь меня убить?

Запрокинув лицо, Китти посмотрела на него, а Гастон, нагнувшись, свирепо схватил ее за руку.

– И ты еще спрашиваешь?! – В его голосе слышалась сосредоточенная ярость. – Это из-за твоего длинного языка я чувствую на шее веревку палача! Если б не ты, я бы сейчас был уже на пути в Америку, где меня ждали свобода и богатство. Я тяжко трудился, я совершал преступления из-за денег, а теперь, когда должен был бы наслаждаться ими, ты, со своей женской злобой, затащила меня обратно в пучину!

– Я не заставляла тебя совершать преступления! – жалобно сказала Китти.

– Ба! – Француз издевательски засмеялся. – А кто сказал, что ты заставляла? Я сам несу ответственность за свои грехи, но ты сделала нечто худшее – предала меня. Да, выписан ордер на мой арест – за убийство этого мерзкого Пьера. Пока мне удавалось ускользнуть от хитрой мельбурнской полиции, но я живу, как собака! Я даже не осмеливаюсь клянчить еду, чтобы не выдать себя. Я умираю с голоду! Умираю с голоду, говорят тебе! Ты – шлюха, и все это твоих рук дело!

Ванделуп неистово швырнул ее на землю, и Китти лежала у его ног, как груда тряпья, пока он, дико жестикулируя, яростно продолжал:

– Но меня не повесят! Октав Бролар, избежавший гильотины, не умрет на веревке. Нет! Я нашел судно, отплывающее в Южную Америку, и завтра сяду на него, чтобы отправиться в Вальпараисо. Но прежде я улажу счеты с тобой!

Внезапно Китти вскочила на ноги, в глазах ее горела ненависть.

– Ты – негодяй! – сказала она сквозь сжатые зубы. – Ты разрушил мою жизнь, но ты меня не убьешь!

Гастон снова схватил девушку за запястье, но он был слишком слаб от голода, и она легко вырвалась.

– Не подходи! – крикнула Китти, попятившись.