Хью Пентикост - Снайпер

— Боюсь, судья Бекет, — сказал Джерико, — что обстоятельства приняли неприятный оборот. — Он уселся в кресло и вытянул свои длинные ноги. — Я хотел бы сообщить вам некую конфиденциальную информацию.

Легкая тень скользнула по симпатичному загорелому лицу Бекета.

— До вас дошли какие-то слухи? — спросил он.

— Да, сэр, но дело не в этом. Я могу рассчитывать на то, что наш разговор останется между нами?

— Разумеется, — ответил Бекет. — Но вы также понимаете, что, будучи адвокатом Пелхамов, я не в праве обсуждать некоторые вопросы.

— Я это понимаю. Но я хотел бы рассказать вам нечто о том, что произошло прошлой ночью.

Вкратце Джерико поведал судье о встрече со снайпером.

Бекет выслушал его, причем из его глаз исчезло обычное насмешливое выражение. Он уже слышал о только что закончившемся семейном совещании.

— Вы не можете ошибаться в этом вопросе, мистер Джерико? Ведь это действительно мог быть несчастный случай, неосторожный выстрел.

— Не мог. Каждый из этих выстрелов миновал меня не более чем на несколько дюймов. Стой я на месте или передвигайся, они бы преследовали меня. Судья Бекет, это было красноречивое предупреждение мне: хватит копаться в этом деле. Миссис Пелхам тоже предложила мне прекратить заниматься этим делом.

— Ну конечно. Бедная Алисия.

— Я лично не считаю, что это были мальчишки, решившие пострелять лягушек, или какие-то недисциплинированные подростки, которым вот так захотелось подразнить семью.

— Я тоже так не думаю, — сказал Бекет. — И вы здесь, как я понимаю, для того, чтобы спросить моего совета, что вам делать дальше?

— Нет, сэр. Не совсем так. Я приму любой совет, кроме одного. Я не намерен поворачиваться спиной к этому делу и уходить от него. Этого, кстати, не позволят ни мое любопытство, ни моя злость.

— Но ведь это же совершенно не ваше дело, мистер Джерико.

— После вчерашнего вечера оно стало таковым, сэр. Это ружье будет целиться мне в спину на протяжении всей моей жизни. Подобное положение меня никак не устраивает. Мне потребуется помощь, но если я не найду ее, то пойду и один.

Бекет поднялся из своего кресла, подошел к одному из окон, долго смотрел на трехрядное шоссе — гордость Фэйерчайлда, — позвенел монетами в кармане, наконец заговорил:

— Мне кажется, я знаю, чего именно вы ждете от меня. Я потратил десять лет на то, чтобы помочь Алисии и семье пережить прошлое. Вы хотите, чтобы я помог вам вновь всколыхнуть эту проблему?

— Правда, судья Бекет, которую пока так и не отыскали, лежит где-то на поверхности. И убийца тоже не стал бы стрелять в меня, не будь он уверен в том, что я могу наткнуться на эту правду. Но если бы я мог наткнуться на нее, то это же мог бы сделать и кто-то еще. Поэтому мы знаем, что убийца лишь выжидал и наблюдал все это время. И я отнюдь не единственный, кто в опасности. Любой, кто способен нанести по нему удар — если ему удастся сделать это, — окажется на линии огня.

— Но ведь подобными делами должна заниматься полиция?

— Безусловно, но мне лично полицейская логика представляется так: не смогли схватить преступника, так надо спрятать его, да поосновательней. Чего бы мне хотелось, судья Бекет, так это вернуться к старому делу. Полиция уже сделала все что смогла. Может, свежий взгляд чему-то поможет… — Он пожал своими широкими плечами.

Бекет отошел от окна.

— Ни одному из нас не доставит вреда, если мы просто поговорим, — сказал он. — После этого мы решим, что делать дальше. Я к вашим услугам, мистер Джерико.

Джерико наклонился вперед.

— Мотив, — сказал он. — Почему, вы считаете, был убит доктор Пелхам? — Бекет медленно покачал головой. — Деньги, которые, как известно, лежат в основе большинства преступлений, в данном случае роли не играли. Старик задолго до смерти переписал все свое имущество на Алисию и детей. Так что они уже получали то, что им причиталось.

— Не думаю, судья Бекет, что соглашусь с вашим утверждением, будто в основе большинства убийств лежат деньги. При этом я не говорю об убийствах, являющихся последствием других преступлений, типа ограбления.

Тим Бекет просмотрел содержимое нескольких зеленых выдвижных ящиков, располагавшихся в углу его кабинета. Вид у него был усталый.

— Я не уголовный адвокат, мистер Джерико. В основном я занимаюсь делами, связанными с недвижимостью. Я составляю завещания для живых и стараюсь сделать все, чтобы после кончины богатого родственника их желания осуществились. Кстати, вас сильно удивит, если я скажу, что часто вижу кошмары? Те самые кошмары, которые порождены гнетущими сомнениями, будто некий друг или просто клиент скончались не от тех причин, которые указаны в их свидетельствах о смерти. Старые мужчина или женщина падают с лестницы и в итоге умирают. Это естественно? Возможно. В середине ночи человеку делают неправильный укол. Подобное возможно? Вероятно. В подобных делах, мистер Джерико, содержатся десятки вопросов. И в каждом деле, где подозрения оправдываются, мотивом оказываются деньги. Я с некоторым облегчением отмечаю отсутствие этого мотива в деле Старика. Дом его пребывал в полном порядке. От его смерти никто бы ничего не выгадал. Но вас ведь не интересуют дискуссии на философские темы, правильно? «Каков был мотив?» — спросили вы. Отсутствие мотива подставляло под удар всех, кто занимался этим расследованием. В том же самом кресле, где сидите сейчас вы, мистер Джерико, сидели и полицейские, и частные детективы, и все они задавали те же самые вопросы. И никто из них не предложил ничего разумного.