Хью Пентикост: Снайпер

В комнате воцарилась гробовая тишина. Было такое впечатление, что все разом прекратили дышать.

— Заметьте, сержант, что я сказал «за ее действия», а не «за ее преступления», — продолжил Джерико. — Истинный виновник разыгравшейся здесь трагедии уже наказан. Это — Артур, подлый и жаждавший больших денег вымогатель. Он довел интеллигентную, психически уравновешенную женщину до такого состояния, что ей пришлось убить двоих. Если бы не он, Джорджиана никогда бы этого не сделала. Мне очень жаль, что суд будет вынужден признать ее хоть и отчасти, но все же виновной.

— А у вас, мистер Джерико, есть хоть какие-то доказательства того, о чем вы только что нам рассказали? — спросил окружной прокурор.

— Нет, мистер Харрис, — ответил Джерико. — Но я художник и изображаю то, что вижу вокруг себя. Возможно, вы видите все по-другому, но той картиной, которую вам представил, я очень доволен. В том, что произошло именно так, я нисколько не сомневаюсь. Однако не мне принимать окончательное решение — я же не полицейский.

Джерико уложил свои чемоданы в багажник красного «мерседеса», когда солнце только еще поднималось из-за горизонта. Утро было прохладным, а трава сгибалась под тяжестью росы.

С чувством исполненного долга он покинул библиотеку после того, как изложил свое видение произошедшего, прошел в отведенную ему комнату и занялся упаковкой чемоданов. Ему удалось найти ответы, за которыми приехал в Пелхам-Холл, и теперь он хотел как можно скорее вернуться домой и заняться любимой работой.

Он уже открывал дверцу машины, когда на пороге дома в бежевой курточке появилась Луиза. Она окликнула Джерико, сбежала по ступенькам крыльца и протянула к Джерико руки.

— Алисия мне только что рассказала, — произнесла Луиза. — Я имею в виду, нашу семейную тайну.

Джерико взял ее руки и, крепко сжав их, сказал:

— Ведь ничего ужасного в этой истории нет. Правда? Ты — плод большой любви, и тебя все любили и продолжают любить. А что еще человеку нужно?

— Бедняжка Джорджиана.

— Да, действительно бедняжка. Мне очень жаль ее.

— А что теперь с ней будет?

Лицо Джерико стало серьезным.

— Трудно сказать, как отнесутся к ней судьи, — ответил он. — Будем надеяться на благосклонность правосудия и ее медицинское освидетельствование.

Луиза прильнула к Джерико и положила свою светлую головку ему на плечо.

— У меня такое чувство, будто я заново родилась, — сказала она. — Знаешь, Джонни, я хочу побольше узнать о своей матери.

— Да?

— Ты мне в этом поможешь?

— Конечно. В любое время, — ответил Джерико и нежно поцеловал ее в губы. — Послушайся моего совета, дорогая. Попробуй взглянуть на своего бывшего мужа другими глазами. Он же прекрасный человек.

— Джонни, ты опять меня отвергаешь?

— Радость моя, я просто даю тебе хороший совет. Тебе нужен тот, за кого будешь крепко держаться. А я никак не соответствую этому требованию. Помнишь, как началось наше знакомство? Ты сказала, что ты такая, какой тебя сделали окружавшие тебя люди. Я тебе возразил и только теперь понял, что был совершенно не прав. Меня же тоже сделало мое окружение. Ты, Джорджиана, Алисия, Фред и Уолтер носите в себе отпечатки воспитания Старика. — Джерико улыбнулся, а затем добавил: — Когда вы, мадам, окончательно в себе разберетесь, поймете, что вам действительно нужно, тогда приезжайте ко мне и посмотрите на мои гравюры.

Луиза прижалась подбородком к щеке Джерико.

— Да, Джонни, я приеду к тебе. Обязательно приеду, — нежно прошептала она.