Жорж Сименон - Тень на шторе

— Наверное, вы получили анонимное письмо?

Задавая этот вопрос, она как бы заранее на него отвечала, притворяясь, будто уверена в своем предположении.

— Анонимного письма я не получал.

Она недоверчиво покачала головой.

Госпожа Мартен абсолютно подходила служащему регистратуры, за которого вышла замуж. Легко было представить себе, как они прогуливаются в воскресенье после обеда по Елисейским полям: черная спина госпожи Мартен; всегда сдвинутая набок из-за шиньона шляпка; быстрая походка деловой женщины и особое движение подбородка, которым она подчеркивала, что ее слова не подлежат обсуждению. А рядом — бежевое пальто месье Мартена, его кожаные перчатки и трость, его уверенная, неторопливая походка, его попытки выглядеть беззаботным гулякой, разглядывающим витрины…

— У вас уже был траурный костюм? — как бы невзначай спросил Мегрэ.

— Три года назад умерла сестра… Я имею в виду свою сестру из Блуа… Ту самую, что была замужем за комиссаром полиции. Так что…

— Что?

Молчание.

Она предупреждала его!

Впрочем, она начинала нервничать, потому что этому толстому комиссару не нужна была ее заранее приготовленная речь.

— Когда вам стало известно о смерти вашего первого мужа?

— Сегодня утром, как и всем. Консьержка сказала мне, что вы занимаетесь этим делом, а так как мое положение весьма щекотливое… Вы не можете этого понять.

— Нет, понимаю! Кстати, ваш сын не заходил к вам вчера после обеда?

— На что вы намекаете!

— Ни на что не намекаю. Просто спрашиваю.

— Консьержка может сказать вам, что он не был у меня по меньшей мере три недели…

Слова ее звучали холодно. На Мегрэ она смотрела вызывающе. Разве Мегрэ не допустил ошибку, не дав ей возможности высказаться?!

— Я счастлив, что вы пришли сюда, — сказал он, — ведь это свидетельствует о вашей деликатности.

При одном слове «деликатность» что-то сразу изменилось в серых глазах женщины. Она кивнула головой в знак благодарности.

— Бывают очень трудные ситуации, — начала она. — Но не каждый это понимает. Даже мой муж, который мне советовал не носить траур! Обратите внимание, что я ведь не ношу траур, хотя и в трауре. На мне нет вуали, крепа. Только черный костюм.

У нее вновь появилась уверенность. Она исподволь готовилась произнести свою речь, убедившись, что ей не угрожает ирония Мегрэ:

— Я предпочитаю не рассказывать, сколько я от Куше натерпелась! Все зарабатываемые деньги он терял в каких-то нелепых спекуляциях. Он намеревался разбогатеть. Раза три в году он менял место работы, так что, когда родился сын, у нас не осталось ни гроша и моя мать вынуждена была купить малышу приданое…

Наконец она поставила свой зонтик к письменному столу. Мегрэ подумал, что с такой же ожесточенной холодностью она разговаривала вчера вечером, когда он заметил ее тень на шторе.

— Если не можешь прокормить женщину, не надо жениться! Вот что я вам скажу. А также если у тебя нет никакой гордости. У меня язык не поворачивается назвать вам все профессии, какие перепробовал Куше.

Я его просила подыскать серьезное место, где после смерти платят пенсию. К примеру, где-нибудь в управлении. Чтобы, если с ним что-либо случится, я не осталась безо всего. Так нет! Он дошел до того, что проехал вместе с велосипедистами «Тур де Франс» в качестве черт знает там кого… Он ехал впереди гонщиков, занимаясь снабжением или чем-то вроде этого! А вернулся без гроша. Таким был этот человек! И такова же была моя жизнь!

— А где вы жили?

— В Нантере. Ведь мы даже не могли платить за квартиру в городе. Вы же знаете Куше? Ему на все было наплевать! Никакого стыда у него не было. Он ни о чем не заботился. Он считал, что рожден для того, чтобы зарабатывать много денег, и что он их сумеет заработать… После велосипедов настал черед цепочек для часов. Нет, вы даже не представляете себе! Этими цепочками, месье, он торговал в палатке на ярмарке. И мои сестры не решались пойти на ярмарку в Нейи, боясь увидеть его в таком положении…

— Это вы потребовали развода?

Она потупила голову:

— Господин Мартен жил в том же доме, что и мы… Тогда он был моложе. Он занимал отличное место в управлении. Куше из-за своих авантюр почти всегда оставлял меня в одиночестве. О! Не думайте ничего дурного, все у нас с Мартеном было очень пристойно. Я призналась мужу. Мы оба согласились на развод по причине несходства характеров. Куше только должен был выплачивать мне алименты. И мы, господин Мартен и я, ждали год, прежде чем поженились.