Морис Леблан - Канатная плясунья

Он, впрочем, еще колебался. Но вдруг, решившись, от ярости заскрежетал зубами и опустил руки:

— Не поймаешь! Ведь это все мелкота, да и ружье-то старая железина.

— Буду стрелять!

— Попробуй. Такие, как ты, стрелять умеют только для защиты, а не для того, чтобы убить. Да и что ты выгадаешь, если отдашь меня «в руки правосудия»? Бриллиантов от этого у тебя все-таки не будет. Скорее мне вырвут язык или сожгут на медленном огне, чем я выдам тайну. Бриллианты мои, и я их возьму, как только захочу.

— Еще одно движение — и я выстрелю!

— Может быть, ты и стала бы стрелять, если бы что-нибудь выиграла, а так — нет… Ну, до свиданья! Я ухожу.

Он прислушался.

— Ребята галдят там. Нашли Вебстера с компанией. Пока провозятся с развязыванием, я уже буду далеко. Прощай… Еще увидимся.

— Нет.

— Увидимся. И последнее слово будет все-таки за мной. Сначала бриллианты, потом любовь… Все будет мое.

— Не попадут к вам бриллианты. Если бы я не была в этом уверена, разве я позволила бы вам уйти? Повторяю — спасения для вас нет.

— Это почему же?

— А вот узнаете.

Эстрейхер хотел еще что-то сказать, но так как голоса доносились уже вполне отчетливо, он сорвался с места и, пригибаясь, побежал.

Доротея бросилась было за ним и прицелилась, внезапно решившись стрелять. Но после секундного колебания опустила револьвер.

«Нет, не могу… Не могу… Да и к чему? Все равно отец будет отомщен, когда…»

Она побежала навстречу друзьям. Вебстер, освободившийся первым, мчался ей навстречу. Подбежали Эррингтон с Дарио.

— Где он?

— Убежал.

— Как! У вас револьвер и вы все-таки выпустили его?

— У вас не хватило духу убить его, да?

— Не смогла.

— Каналью?! Убийцу?! Ладно, за это дело возьмемся мы… Бежим, друзья!

Но Доротея загородила им дорогу.

— Ведь он не один. Там их пять или шесть человек. У всех ружья…

— Ну и что же? — сказал американец. — В револьвере семь патронов.

— Пожалуйста, не надо, — умоляла Доротея, боявшаяся за исход неравной борьбы. — Прошу вас… Да и все равно поздно, так как теперь все уже в лодке.

— Это мы увидим.

И трое молодых людей понеслись в погоню. Она хотела присоединиться к ним, но за ее юбку уцепился Монфокон.

— Доротея! Доротея, не уходи… Я боюсь.

Увидев милого капитана, она больше уже ни о чем не думала и, присев, взяла его себе па колени и начала утешать:

— Не плачь, бедный мой капитан… Все уже кончилось… Этот гадкий человек больше не придет. А ты сказал спасибо Кентэну, Кастору и Поллуксу? Где бы мы теперь были, дорогой мой, без них?

Она нежно поцеловала всех трех мальчиков. Кентэну такая награда давалась впервые.

— Да. Что бы теперь с нами было? А каков фокус с ружьем, Кентэн? Ведь ты прямо талант, дружище!.. Дай я тебя еще раз поцелую. Каким образом вы до нас добрались? Я заметила, что ты по пути бросал камни, ветки. Почему вы пошли по берегу, а не прямо на полуостров?

Кентэн, гордый похвалами и растроганный поцелуями, отвечал:

— Видишь ли, мы там на берегу нашли маленькую лодчонку и спустили ее в воду. Хоть и трудно было грести, но мы все-таки кое-как, часа через полтора, доплыли и высадились недалеко отсюда. Сначала не знали, куда идти, но потом случайно Кастор услыхал чей-то голос. А когда я узнал голос Эстрейхера, все стало ясно.

— Ах, дети мои! Милые мои дети!

Новый поток поцелуев полился направо и налево.

Вдруг Доротея спохватилась:

— Что же это мы забыли о Деларю?

Нотариус лежал за высокой травой, и поэтому Кастор и Поллукс, развязывающие других, его не заметили.

— Кентэн, разрежь веревки. Господи боже, он в обмороке… Господин Деларю, придите в себя… Очнитесь же, а то я уйду.

— Бросите меня? — сразу очнулся нотариус, услышав такую угрозу. — Вы не имеете права… Враги…

— Враги убежали, господин Деларю.

— Они могут вернуться… Ой, какие это ужасные люди! Осел сбросил женя на землю у самых развалин, а я взобрался на дерево и решил оттуда не слезать. Но они стал* в меня стрелять и сбили шляпу с головы.

— Вас самого пуля не зацепила?

— Нет, но внутри что-то болит. Должно быть, я контужен.

— Ну, это пустяки. Завтра вы будете совершенно здоровы, все пройдет. Кентэн и Монфокон, займитесь господином Деларю.

Беспорядочная экспедиция, предпринятая иностранцами, сильно беспокоила Доротею, и она решила пойти вслед за ними. К счастью, они не ушли далеко. Запутавшись в лабиринте тропинок и скал, они все кружились около одного и того же места и никак не могли отыскать, где пристала лодка Эстрейхера.