К. Попов - Виноватые и правые - Рассказы судебного следователя.

Мы вышли в комнату, где находился Иванов.

— Как же, братец, ты запираешься? — обратился к Иванову исправник.

— Никак нет-с, — ответил Иванов.

— А это что? — спросил его исправник, развертывая шинель.

— Шинель № 2-й-с, в. б.

— Отчего она мокрая?

— Была мокрая.

— Отчего?

— А лес Василья Афанасьевича под Копалихой выгружали, так и намокла.

— Отчего же ты раньше мне этого не говорил?

— Спрашивать не изволили, в. в.

— А это что? — спросил исправник Иванова, указывая на кровавое пятно на шинели.

— Кровь, в. в.

— Отчего она?

— А волков свежу, так…

— Что же ты прежде этого мне не говорил?

— Спрашивать не изволили-с, в. в.

— Ты врешь!

— Никак нет-с, в. в. На то видоки [24] Свидетели, очевидцы. есть.

— Это ты теперь выдумал.

— Никак нет-с.

— Позвольте, господа, — вмешался подпоручик Икра. — Это шинель № 2-й; значит, Иванов не мог быть в ней на имянинах: в старых шинелях в гости не ходят. Так ли, Иванов?

— Точно так, в. б.

— Зачем же ты взял ее с собой в дорогу, когда при тебе была другая? — спросил Иванова исправник.

— Точно так, в. в.! В этой дорогу шел, а № 1-й взял, чтобы в Ш. по начальству явиться.

— Это правда, — заметил подпоручик, самодовольно улыбаясь.

— Вы выходите из прав депутата, — заметил исправник подпоручику.

— Господин следователь не находит этого. Меня закон обязывает защищать солдата.

— Защищать-с, но не подстрекать.

— Господин следователь, не угодно ли вам составить акт, подстрекаю ли я Иванова. Я донесу начальству о вмешательстве г. исправника.

— А я донесу губернатору о поступках ваших.

Тут произошла между исправником и начальником команды довольно продолжительная и крупная сцена, кончившаяся тем, что оба они решились донести друг на друга по начальству, и оба хотели уйти; но подпоручика Икру я удержал.

Я приступил к формальному допросу Иванова.

— Все-таки говорят, что ты убил коновала, — сказал я ему.

— Кто говорит? — спросил он в свою очередь.

— Например, жена его Клеопатра.

— Патка? Пусть она при мне скажет!

Я велел позвать Паточку. Ту привели.

— Вы сейчас говорили, что подозреваете Иванова в убийстве вашего мужа, — спросил я ее.

— Так точно-с. Кроме вас, Терентий Иванович, некому! — обратилась она к Иванову.

— Как некому? — спросил Иванов, прислоняясь богатырским плечом к косяку двери, вопреки субординации.

— Солдат! Ты не умеешь держать себя перед начальством, — заметил ему подпоручик.

— Виноват, в. б.! — ответил, выпрямляясь, Иванов. — Это оттого, что не след бы ей этого говорить.

— Да ведь как же, Терентий Иванович, — отозвалась Паточка: — кроме вас некому… это я к тому примерно сказала…

— А кровь-то кто выносил… примерно?.. — брякнул Иванов.

Как иглой уколол Паточку этот вопрос Иванова, на который она, как видно, не рассчитывала.

— Значит, я, — отвечала она.

Иванов опять оперся плечом на косяк, и начальник его уже не сделал ему замечания.

— Где же эта кровь? — спросил я.

— Пусть она покажет, — хладнокровно сказал Иванов, указывая на Паточку: — она знает.

— Я, значит, не знаю, Терентий Иванович, — возразила Паточка.

— Врешь, — хладнокровно сказал Иванов, отворачиваясь от нее.

— То есть, в. в., я точно выносила, а только не я убила мужа, — где мне!

Ларчик начал открываться. Мы отправились на место. В понятых не было надобности, так как полгорода сопровождало нас. Пришли на место.

— Где же искать кровь? — спросил я, обращаясь к Иванову и Паточке.

Они указали место на дворе близ стены маленького сарайчика, где земля казалась несколько разрыхленною. Стали рыть, но долго не могли ничего выкопать. Наконец Иванов сам взял заступ и скоро показались два огромных куска спекшейся крови.

— А зобенька [25] Корзинка. где? — спросил Иванов Паточку.

— А значит, я в печи сожгла, — ответила Паточка.

На место пришел исправник, и, видя наше открытие, спросил подпоручика насмешливо:

— Кажется, кровь нашли?

— Кровь, да не на шинели, — отвечал тот.

Мы отправились ко мне, чтобы составить акт о находке и снять новые допросы с обвиняемых. Так как к дому Крючихи собралась огромная толпа любопытных, то, чтобы избавить обвиняемых от неприятных для них, как мне казалось, наблюдений и публичности, я предложил идти не городом, а кратчайшим путем по задам; но Паточка стала упрашивать, чтобы ее провели улицами. Она, видимо, осталась довольна, когда некоторые из моих знакомых барынь попросили позволения находиться при допросах, на что и получили согласие. Я приступил к допросу Иванова, предполагая, что теперь он будет словоохотливее, но ошибся.