К. Попов - Виноватые и правые - Рассказы судебного следователя.

— А я думала… кто его знает!

— Но вы согласитесь, что он убит у вас в доме и вытащен за огород, потому что подкидывать разрезанный труп чуть не к самому дому неудобно: на это никто не может решиться.

— Да ведь…

— Нет, позвольте мне досказать. Вы говорите, что видели, как он день спал в задней комнате; след. мог уйти только ночью. Но куда же он мог пойти ночью?

— Да ведь Господь его знает-с!

— Но денег у него не было?

— Не было-с.

— К этому времени он, конечно, проспался?

— Как не проспаться-с!

— След. драки сочинить не мог, да ночью и не с кем?

— Точно так-с.

— Ну, так как же?

— А вот что, в. в., не притащили ли его как-нибудь после?

— Я уж сказал вам, что это было бы чересчур рискованное дело.

— Да ведь как знать-с!.. Найдутся отчаянные!

— А сморчки-то?

— Да-с, это точно… Позвольте мне, в. в., подумать.

— Очень хорошо-с. Не угодно ли присесть, а мы с поручиком удалимся.

— Знаете ли что? — сказал мне Икра. — Ведь исправник сам поехал за Ивановым… отличиться хочет!.. а Иванов не виноват тут: это отличный солдат… я ручаюсь.

— А вот посмотрим.

— Да чего смотреть? Ведь уж я знаю команду, как свои пять пальцев. Сами увидите: его скоро привезут, если не разъедутся, потому что он должен быть на обратном пути от Ш… близко отсюда… Этот человек не солжет.

Тут подпоручик рассказал мне несколько анекдотов об Иванове, доказывающих, что он никогда не лжет, и в случаях, когда, чтобы не повредить товарищам, правды нельзя высказать, то всегда берет вину на себя, вследствие чего и не произведен до сих пор в унтер-офицеры.

Потом мы отправились к Паточке.

— Что же вы надумали? — спроси я ее.

— Да Иванов убил-с: больше некому, — отвечала она.

— Вы можете доказать это?

— Как не доказать-с!

В это время вошел рассыльный полицейского управления, весь в пыли.

— Здраю желаю, в. в.! — выкрикнул он. — От их высокоблагородия к в. в. с пакетом-с… Иванова привезли-с!

Рассыльный вынул из-за обшлага пакет и подал мне.

— Побудь с Ивановым в другой комнате, пока я прочитаю бумагу.

— Слушаю-с, в. в., — отвечал рассыльный, повертываясь налево кругом на каблуке.

Мы ушли с Икрой в другую комнату, где я вскрыл пакет исправника и прочитал:

«Вследствие личных объяснений с вашим высокоблагородием, я счел нужным лично отправиться для поимки рядового Терентия Иванова, дабы не допустить каких-либо в сем деле упущений. Затем, прибыв на Луневскую станцию и, собирая под рукой сведения, я дознал, что Иванов находится здесь, почему, взяв понятых, я отправился в занимаемую квартиру, где застал Иванова спящим. Сделав же тщательный осмотр, я нашел шинель Иванова мокрою и на ней кровавые пятна, в чем он, уступая моим убеждениям, и сознался, раскаиваясь в содеянном им преступлении. Донося, вместе с сим, о таком происшествии господину начальнику губернии, я имею честь препроводить при сем к вашему высокоблагородию рядового Терентия Иванова и вышеупомянутую шинель его, покорнейше прося о получении их меня уведомить».

— Так вот какая история! — сказал я подпоручику.

Тот пожал эполетами.

— Позвольте мне переговорить с Ивановым… один на один.

— Нет, извините, этого нельзя. А вот лучше допросим его формально.

Выслав Паточку, я велел позвать Иванова. В наружности последнего не было ничего особенного. Развернув переданную мне рассыльным шинель, я нашел на ней кровавое пятно, очень полинявшее.

— Ну вот, ты сознался, — сказал я ему; — но этого мало: мне нужно подробное показание. Ты должен обнаружить своих соучастников.

— В чем же я сознался, в. в.?

— Как в чем?

— Точно так-с. Я ни в чем не сознался.

— Как же исправник пишет, что ты сознался в убийстве коновала Шерстяникова?

— Никак нет-с.

— Да ведь это в бумаге вот написано.

— Никакой я бумаги не подписывал.

— Ну, все равно говорил.

Я прочитал ему отношение исправника.

— Неправда! Я не сознавался.

Иванов сильно меня озадачил. Мы вышли с подпоручиком в другую комнату.

— Ну, не прав ли я? — сказал подпоручик.

— Да как же, ведь не басню же написал исправник в официальной бумаге?

— Да ведь вы его не первый день знаете: отличиться захотел! Видите, он уж и губернатору донес, что открыл преступление…

Мы послали за исправником, который и не замедлил явиться.

— Ну, вот ты, составитель актов. Иванов-то запирается! Отчего не составил акта? — обратился я к нему.

— Да когда, братец, было! Да как так?

— А вот посмотри.