Колин Маккалоу - Слишком много убийств

— В чем именно это проявлялось, мистер Картрайт?

— Совсем от рук отбились. Ни грамма помочь не хотели. А у Кэти не было времени готовить им завтраки в школу и что-нибудь перекусить после. Когда Джимми исполнился год, стало еще хуже. Кэти совсем закрутилась, даже ужин толком не успевала приготовить. Лишь побыстрей и попроще. Попросила Сельму заняться стиркой, так дочка такой скандал закатила, не хуже, чем Мишель. В общем, не жизнь, а сплошной кошмар. Джимми дети на дух не выносили, даже в одной комнате с ним находиться не хотели.

«А у тебя кишка была тонка надрать им как следует задницы! — подумал Кармайн. — Все в Бичмонт мотался. Поужинать с мамочкой, выспаться в свое удовольствие. И Мишель со своими капризами кстати пришелся. Прямо манна небесная! Удобный предлог спрятаться от проблем, которые ты обязан был решить, и знал, что обязан, да только духу не хватало. Ты был нужен дома, жене, весь день, каждый день… Ну да, деньги тоже нужны, но не в долговой же ты яме сидел, в конце концов! Разобрался бы с домашними делами, нашел бы себе потом другого Мишеля, ничего б с твоим «Л’Эскарго» не стало!»

Предоставив Картрайту рыдать в обнимку с подушкой, Кармайн отправился в обход по огромному дому, намереваясь встретиться с детьми и посмотреть, что они собой представляют. Первым делом, однако, заглянул в отгороженную полицейской лентой хозяйскую спальню.

Спальня была просто картинка. Основной бежевый тон обоев, покрывала и штор местами прерывался черными полосами разной ширины. Ковер на полу был черный. Мебель — бежевая, того же оттенка картофельной кожуры, как и все остальное.

Единственной нотой, вносившей диссонанс в общую гармонию, была массивная детская кроватка, придвинутая вплотную к супружескому ложу — очевидно, с той стороны, где спала Кэти Картрайт. Снабженная необычно высокими, толстыми и частыми прутьями, кроватка больше походила на клетку для опасного животного. Одеяла и простыни в ней так и лежали спутанным комом; после пропажи ребенка к ним никто не притрагивался. Огромная супружеская постель после осмотра экспертов оставалась нетронутой. В сравнении с детской кроваткой она выглядела вполне аккуратной. Очевидно, никакой борьбы на ней не происходило. На простыне, там, где лежал локоть Кэти, темнело пятнышко крови.

Стакан с остатками бурбона, обнаруженный на ночном столике, отправили в лабораторию Патрика на анализ, где выяснилось, что в последнем напитке Кэти содержался хлоралгидрат. Если она и почувствовала укол при введении лошадиной дозы пентобарбитала, сопротивляться Кэти все равно не могла. Патрик полагал, что смерть наступила около двух часов ночи, значит, мать умерла раньше сына. Был ли ее убийца также и убийцей ребенка?

В ванной комнате, примыкавшей к спальне, царили чистота и порядок. Даже с ребенком-инвалидом и еще тремя оболтусами на шее Кэти Картрайт удавалось содержать дом в относительно приличном состоянии. Бедная женщина! Должно быть, она чувствовала себя очень одинокой: ни у кого из тех, кого она любила, не находилось для нее ни времени, ни сострадания.

Трое старших отпрысков Картрайта собрались на втором этаже, в общей комнате, которая вместе с кабинетом-библиотекой отделяла детские спальни от родительской половины.

Дети сидели кучкой перед большим телевизором и смотрели канал с мультфильмами. В городе только недавно появилось кабельное телевидение, и первым делом кабель протянули на окраину, в зажиточный район у реки Пеко. Телевизор работал чуть ли не на

полную громкость, поэтому Кармайна никто не услышал, и он без помех понаблюдал за

детьми, пока они об этом не подозревали. Сельма выглядела типичной принцессой местной частной школы. Теперь, когда дочь Кармайна тоже там училась, распознать эту породу школьниц ему не составляло труда. Тем более если вспомнить предыдущую школу Софии, где выпивку и наркотики было легче достать, чем конфеты, а многие старшеклассники запросто купили б весь Холломен на карманные деньги. Неудивительно, что самая престижная местная школа казалась Софии лишь жалким подобием, хотя и тут училось немало золотой молодежи, взирающей на всех остальных как на плебеев. Втайне давясь от смеха, София выставила себя на новом месте этакой гламурной штучкой с западного побережья, у которой пруд пруди знакомых среди кинозвезд и которая получше прочих разбирается, что и как сейчас носят.

Если холломенская частная школа и могла чем-то похвастаться, так это блестящими учителями и академическими успехами учеников. Большинство преподавателей Чабба отправляли своих чад именно сюда, и так уж сложилось, что в отличие от большинства школ партия качков-спортсменов и красоток из группы поддержки не имела здесь решающего влияния. Словом, настоящий рай для заучек.