Колин Маккалоу - Слишком много убийств

Интересным было то, что оба предприятия Джеральда Картрайта так сильно разнились между собой и что сам он ни в одном из них не работал. В Бичмонте, штат Нью-Йорк, ему принадлежал французский ресторан экстра-класса под названием «Л’Эскарго», а в Холломене, на Сидар-стрит, по соседству с громадными башнями университетского комплекса Сайенс-Хилл, — небольшой ресторан-закусочная «У Джоуи». В обоих заведениях дела шли лучше некуда: первое притекало утонченных гурманов, ищущих новых вкусовых ощущений, втopoe с не меньшим успехом потчевало своих клиентов горячими оладьями. Деньги на текущие расходы Картрайт держал во Втором национальном банке, основные же инвестиционные активы находились под управлением компании «Меррилл Линч, Пирс, Феннер и Смит». Вспомнив о Говоруне, Кармайн проверил, не изымал ли Картрайт подозрительно крупных сумм в последнее время, но все

было как обычно.

Кармайн прошел за хозяином в небольшую гостиную с хорошими, но вполне заурядными креслами и столиками — из разряда тех, что покупают благоразумные многодетные родители. Сквозь стеклянную двустворчатую дверь виднелся огромный зал, обставленный гораздо изысканнее. Видимо, туда детей не пускали.

Рухнув в кресло, Джеральд Картрайт поднял с пола подушку и прижал ее к животу.

— Позавчера ночью вы, мистер Картрайт, дома не ночевали?

— Нет! — со стоном выдохнул Картрайт. — Я был в Бичмонте.

— У вас там ресторан?

— Да.

— Вы часто остаетесь на ночь в Бичмонте?

— Да. У меня там родственники, и у жены тоже. Над рестораном мы устроили небольшую квартирку. А через два дома живет моя мама. Мы обычно вместе ужинаем.

— А помимо родственников, у вас есть какая-то особая причина часто посещать Бичмонт?

— Видите ли, «Л’Эскарго» — французский ресторан, а мой шеф-повар, Мишель Моро, — настоящая знаменитость по части французской кухни. Вдобавок он капризен, как оперная дива. Постоянно устраивает скандалы. Так уж вышло, что я единственный, кто способен привести его в чувство. Если он уйдет, мой бизнес вылетит в трубу. Некоторые клиенты приезжают к нам за сотни миль. Заказы на столики расписаны на три месяца вперед. Без Мишеля я как без рук! Мне не остается ничего другого, как приезжать два-три раза в неделю в «Л’Эскарго», только чтобы у шеф-повара не портилось настроение. Кэти приходилось несладко, но она все понимала. Учить троих детей в частной школе — это не шутка.

— Ипотека за дом, видимо, тоже.

— Ну это как посмотреть. — Картрайт сглотнул, покачнулся и крепче сжал подушку. — Мы улучили удачный момент для покупки. Ссуду получили всего под четыре процента. И в любом случае ничего не теряли. Такая усадьба, да в таком районе, да с видом на реку стоит в пять-шесть раз дороже, чем мы за нее заплатили. Дом был в хорошем состоянии, так что на ремонт мы не сильно потратились.

По щекам Картрайта покатились слезы; он с трудом держал себя в руках.

— Не торопитесь, мистер Картрайт. Вам что-нибудь принести?

— Нет, — ответил он сквозь всхлипывания. — Какой ужас! Дети почувствовали неладное, но не стали выяснять, почему мама и Джимми так долго не спускаются. Ждали меня… Раньше бы не утерпели. Когда появился Джимми… все изменилось.

— Потому что у него синдром Дауна?

— Да. Потом нам сказали, что надо было сделать анализ околоплодных вод. Но почему никто не говорил, пока она была беременна?! Мы даже не знали, что рожать после сорока такой большой риск! У нас ведь трое нормальных здоровых детей.

Возмущение помогло Джеральду пересилить горе. Кармайн сидел и слушал, иногда подталкивая его мысли в нужное русло.

— Джимми требовал много внимания, но я не мог проводить дома больше времени, чем раньше. Я попытался нанять для «Л’Эскарго» менеджера, но ничего не вышло. Мне по-прежнему пришлось ездить в Бичмонт самому.

Слезы по лицу Джеральда текли не переставая.

— Мне кажется, настоящая проблема заключалась в старших детях, — мягко сказал Кармайн.

Картрайт вздрогнул и посмотрел на него с удивлением:

— Как вы догадались?

— Типичная реакция, когда в семье появляется ребенок-инвалид. У матери не остается времени на остальных детей, а те еще малы, чтобы принять это, — бесстрастно сказал Кармайн. — Вот и отвергают нового ребенка и как следствие мать тоже. Сколько вашим?

— Сельме шестнадцать, Джеральду-младшему тринадцать, а Гранту десять. Я надеялся, Сельма будет матери помощницей, но она стала… просто невыносимой. В школе прошел слух, что у нее умственно отсталый брат, и ее это страшно злило. Точнее, всех троих.