Дик Фрэнсис - 1965, Ради острых ощущений

- Вроде манной каши, когда у вас есть зубы, - заметил он. Я засмеялся.

- Наверное, хочется чего-нибудь остренького.

- А кем бы вы стали, если бы не смерть родителей и необходимость растить младших?

- Скорее всего юристом, хотя… - Я заколебался.

- Хотя что?

- Вообще-то это странно звучит… особенно после всего, что произошло со мной за последние дни… может быть, я стал бы полицейским.

- Ага, - мягко сказал он, - так я и думал. Он снова откинул голову и улыбнулся.

- Если бы вы были женаты, вам было бы легче успокоиться и осесть на одном месте, - предположил он.

- Еще одна лямка, которую мне пришлось бы тянуть, - сказал я. - Еще одна семья, о которой надо заботиться. Наезженная колея до конца жизни.

- Значит, вот как вы к этому относитесь. А Элинор?

- Она очень милая девушка.

- Но не навсегда? Я покачал головой.

- Вы пошли на большой риск, чтобы спасти ей жизнь, - напомнил он.

- Но ведь она из-за меня оказалась в опасности.

- Разве вы могли предположить, что окажетесь настолько… э-э… неотразимы и так ее увлечете, что она приедет специально, чтобы встретиться с вами еще раз? Когда вам пришлось вернуться к Хамберу и спасать ее, расследование уже было закончено - тихо, мирно и незаметно. Так ведь?

- Ну, в общем, да.

- Вам понравилось?

- Что понравилось? - удивился я.

- О, я, разумеется, не имею в виду кровопролитие под занавес или долгие часы нудной работы. - На его лице мелькнула улыбка. - А само, так сказать, преследование?

- А что, если я охотник в душе?

- А сами вы как считаете?

- Думаю, да.

В наступившей паузе показалось, что мое короткое «да» повисло в воздухе, вдруг все прояснив.

- Вам было хоть немного страшно? - Его голос звучал обыденно.

- Да.

- До помутнения рассудка?

Я отрицательно покачал головой.

- Вы знали, что если Эдамс и Хамбер что-то заподозрят, они убьют вас. Как на вас действовало постоянное сознание опасности?

Он напоминал врача, исследующего картину болезни.

- Я старался быть осторожным.

- И все?

- Если вас интересует, был ли я все время в состоянии нервного напряжения, могу сказать честно - нет.

- Ясно.

Он снова на секунду замолчал, потом спросил:

- Что оказалось самым трудным?

Я прищурился, ухмыльнулся и соврал:

- Носить эти чертовы остроносые ботинки.

Он кивнул, как будто услышал нечто в высшей степени правдивое. А может, я и не соврал - ботинки уязвляли мою гордость, а не ноги. Эта же проклятая гордость взяла надо мной верх, когда я был в колледже у Элинор и не нашел в себе сил изображать перед ней полного кретина. Все эти штучки с Марком Аврелием были чистым выпендрежем с моей стороны, к тому же имели катастрофические последствия. Даже вспоминать об этом стыдно, не то что рассказывать.

Беккет спокойно продолжал:

- А вам не хотелось бы заняться чем-нибудь в этом роде?

- Пожалуй. Только по-другому.

- В каком смысле?

- Ну… Во-первых, я был недостаточно подготовлен. Например, мне просто повезло, что Хамбер оставил контору незапертой, иначе я не попал бы в нее. Я не умею открывать двери без ключа. Потом, мне пригодился бы фотоаппарат - чтобы сфотографировать синюю книгу в столе у Хамбера и все остальное. Но мои познания и фотографии равны нулю. Я обязательно поставил бы не ту выдержку. Дальше. Мне никогда не приходилось драться. Если бы я знал что-нибудь о рукопашном бое, возможно, я не убил бы Эдамса, да и самого меня так не отделали бы. Кроме того, я не мог быстро связаться с вами или Эдуардом, а это было очень важно.

- Вы правы. Но все равно, несмотря на сложности, вы же справились с вашей задачей.

- Чистое везение. Нельзя рассчитывать на удачу дважды.

- И в самом деле нельзя. - Он улыбнулся. - Что вы собираетесь сделать с двадцатью тысячами фунтов?

- Я… м-м… собираюсь оставить часть этих денег Эдуарду.

- Что вы хотите сказать?

- Я не могу взять эти деньги. Все, чего я хотел, - это ненадолго вырваться на свободу. Это он предложил такую большую сумму, а не я. Должно быть, ему казалось, что за меньшее вознаграждение я не возьмусь за это дело. Но он ошибался - я бы и бесплатно согласился. Я возьму только компенсацию за издержки, связанные с моим отсутствием. Он знает об этом, я ему вчера сказал.

На этот раз молчание было долгим. Наконец Беккет выпрямился, взял телефонную трубку и набрал какой-то номер.

- Это Беккет, - сказал он. - Я насчет Дэниела Роука… Да, он здесь. - Он вынул из кармана почтовую карточку. - Я обсудил с ним те пункты, о которых мы говорили утром… Ваша карточка при вас?