- Хорошо.
- По сравнению с тобой он человек скучный, - отметил Чарльз.
- Вам не следует так говорить.
- В своем собственном доме я могу говорить все, что мне заблагорассудится.
В согласии и взаимном удовольствии мы провели тихий вечер, течение которого нарушили только пять вызовов по моему сотовому телефону: всем с разной степенью безапелляционности требовалось узнать, где они могут найти Сида Холли. Каждый раз я отвечал:
- Это справочная служба. Оставьте номер своего телефона, и мы передадим ваше послание.
Все звонившие, кажется, работали в газетах, чем я был несколько озадачен.
- Не знаю, как они все разнюхали этот номер, - сказал я Чарльзу. Он нигде не значится. Я даю его только тем людям, с которыми работаю, чтобы они могли связаться со мной днем и ночью, чьи звонки я не хочу пропускать.
Я говорю им, что это личная линия связи только для них. Этот номер не указан на моей визитной карточке, его нет в моих записях. Я довольно часто переадресовываю на этот номер звонки со своего домашнего телефона, но сегодня я этого не сделал из-за Гордона Квинта. Так откуда половина газетчиков Лондона узнала номер?
- Как ты будешь это выяснять? - спросил Чарльз.
- Ну… думаю, что найму Сида Холли.
Чарльз засмеялся. Мне было немного не по себе. Кто-то прослушивал этот номер, а теперь кто-то его разгласил. Не то чтобы мои телефонные разговоры были совершенно секретными - я обзавелся номером с ограниченным доступом почти единственно ради того, чтобы телефон не жужжал без необходимости в самые ответственные моменты, - но теперь у меня было такое чувство, что кто-то умышленно оказывает на меня давление. Кто-то влез в мой компьютер - не очень глубоко, поскольку я знаю множество способов защиты.
Кто-то достает меня через электронику. Выслеживает.
Довольно - значит довольно. Пять репортеров - это слишком. Сид Холли, как я сказал, займется расследованием этой загадки.
Миссис Кросс, домоправительница Чарльза, приготовила нам простой ужин и хлопотала вокруг меня, как наседка. С некоторым чувством вины я иногда находил ее заботы слишком назойливыми, но всегда посылал ей открытки ко дню рождения.
Я рано отправился в постель и, как всегда, обнаружил, что миссис Кросс зажгла в моей комнате свет, приготовила свежую пижаму и пушистые полотенца.
Какая жалость, что дневные неприятности нельзя забыть так легко.
Я разделся, почистил зубы и снял протез. Левая рука «кончалась» в четырех дюймах ниже локтя - привычно, но все же до сих пор напоминает об утрате. Правая рука при каждом движении болела нестерпимо. Черт бы все побрал, подумал я и провалился в сон.
Утро не принесло облегчения. Я иногда пользовался услугами одной лондонской частной фирмы, которая предоставляла автомобиль с шофером, для того чтобы перевозить людей и вещи, которые я хотел укрыть от слишком любопытных взглядов.
Поскольку обе руки у меня были не в порядке, я позвонил от Чарльза, с его безопасного телефона, своим друзьям в «Теле-Драйв».
- Боб? Мне нужно попасть из места к северо-западу от Оксфорда в Кент, в Кентербери. По дороге сделать пару коротких остановок, а примерно во второй половине дня вернуться в Лондон. Это возможно?
- Давай адрес, - тут же сказал он. - Мы выезжаем.
Я позавтракал вместе с Чарльзом. Миссис Кросс на свой старомодный лад накрыла стол - тосты, кофе, каша и омлет. Чарльз не представлял себе утра без яиц. Он ел и смотрел, как я пью кофе, пользуясь только левой рукой.
Зная мою нелюбовь к объяснениям, он не делал никаких замечаний касательно железных труб.
Он читал газету, которая, как он мне дал понять, сделала сенсацию из смерти Джинни Квинт. Две колонки занимала фотография, на которой Джинни улыбалась. Я постарался не думать о том, как она могла выглядеть после падения с шестнадцатого этажа. Чарльз прочитал вслух:
- "Друзья говорят, что она была удручена предстоящим судом над сыном. Ее муж, Гордон, отсутствует". Другими словами, репортеры не могут найти его.
Суровое испытание прессой, подумал я. Мучение последних нескольких дней.
- Как ты считаешь, Сид, - сказал Чарльз самым своим спокойным и вежливым тоном, - ярость Гордона была преходящей или… э-э… маниакальной?
- Я считаю, - повторил я за ним, - что не стоит судить так поспешно. Гордон, возможно, и сам этого не знает.
- Будь осторожен, Сид.
- Разумеется. - Я проанализировал впечатления, оставшиеся у меня от коротких секунд нападения на Пойнт-сквер. - Не знаю, где была Джинни, когда она выбросилась из окна, но не думаю, что Гордон был с ней. Я имею в виду то, что, когда он напал на меня, он был одет так, как одевался во время пребывания в деревне. Ботинки в грязи, вельветовые брюки, старая твидовая куртка, голубая рубашка с открытым воротом. А металлическая труба, которой он ударил меня… Это был не прут, а двухфутовый кусок стального столба, вроде тех, на которые крепят сетчатые ограды. Я видел в нем дырки для проволоки.
Читать дальше