Поль-Луи Сулицер: Ориан, или Пятый цвет

— Непременно, непременно, — повторил Пенсон. — Вы не против, если я побрызгаю на нее духами?

— Как вам угодно. Только не забудьте про мой кроссворд.

Абель растворился в толпе гуляющих. Пенсон зашел в первое попавшееся кафе, и исчеркал несколько страниц своей записной книжки. Убежденный, что располагает важной информацией, он не забыл о некоторых элементарных правилах, тех, которые подсказывает логика.

Из-за осторожности Ориан никого не предупредила о предстоящем вечере в Елисейском дворце. И лишь за несколько часов до грядущего события Эдгар Пенсон объяснил смысл этого приглашения.

— Только не принуждайте меня кататься на роликах раньше этого вечера, — заявила следователь. — Если я сломаю ногу, это будет на вашей совести.

Пенсон улыбнулся.

— Мы потихонечку, мне ни за что на свете не хочется быть причиной вашего комплекса неудовлетворенности, от которого вы станете еще суровее с человечеством и с важными господами, в частности.

— Кто вам сказал, что я строга с важными господами?

— Наслышан, «жертвы» не очень радостно вспоминают о допросах в вашем кабинете.

Ориан пожала плечами.

— Эти людишки разговорчивы со всеми, кроме меня. Можно подумать, что я оказываю честь, задавая им неудобные вопросы. Хорошо еще, что они у вас не изображаются жертвами изверга-следователя, который их допрашивал. Куда вы меня тащите? — добавила она.

— На беговую дорожку, — ответил Пенсон. — Но мы где-нибудь присядем. Что вы скажете о цветочном рынке на набережной Орфевр?

— Если от этого вы станете болтливей…

Они остановились у скамьи напротив продавцов разноцветных птиц, карликовых кроликов и белых горностаев.

— Я так и вижу вас с горностаем на плечах, — сказал Пенсон.

Он показался Ориан возбужденным. Энергия Пенсона удвоилась — он был убежден в скорой разгадке тайны гибели супругов Леклерк с вытекающими отсюда политико-финансовыми последствиями. Отдышавшись, журналист, не называя имени своего осведомителя (правило номер один гласило, что нельзя доверять никому, даже тем, кто заслуживает доверия), рассказал о том, что услышал от Абеля, Там было все: прием в Министерстве энергетики, таинственная «манна небесная», упавшая на политическое движение Дюбюиссона, присутствие бирманцев и, не исключено, влиятельных лиц из Габона. Под конец он достал из кармана пиджака две фотографии, на которых были запечатлены Орсони и министр.

— Советую присмотреться вот к этому, — указал он на Дюбюиссона.

— По-вашему, это и есть звено, которое должно скреплять вершины нашего треугольника?

— Возможно, — без особой уверенности согласился Пенсон. — Потому-то я и попросил прислать вам приглашение. У меня есть хорошие друзья в пресс-службе дворца.

— Значит, это ваша работа? — воскликнула Ориан, удивленная и немного разочарованная.

В глубине души она надеялась, что это забота Ладзано. Зная всех, он легко мог устроить ей пригласительный билет в Елисейский дворец. Журналист не посчитал нужным говорить правду — главное заключалось в том, что Ориан будет на приеме, а он сможет внимательно наблюдать за всем, включая реакцию на ее присутствие. «Новое» лицо Ориан очень понравилось Пенсону, похвалил он и очки и выразил шутливое опасение — ее могут не узнать. Фотографии следователя Казанов часто появлялись в прессе, но сейчас Ориан была не похожа на саму себя. Он предположил, что она удивит многих.

— Пожимайте руки и представляйтесь: я следователь Казанов из «Финансовой галереи» — выкладывайте все начистоту! — посоветовал Пенсон. — В противном случае вас одолеет скука. Попровоцируйте наших политиков, они это любят.

Ориан внутренне согласилась, но подумала, что неспособна вылезать вперед на подобных сборищах. И тем не менее совет журналиста она приняла к сведению. Это может оказаться полезным, — решила она. Совершенно очевидно, что, несмотря на «чистку фа