Поль-Луи Сулицер - Ориан, или Пятый цвет

Один генеральный директор крупной строительной фирмы просидел лишь три месяца и был освобожден досрочно только потому, что его рабочие устроили манифестацию перед министерством юстиции. «На свободе он приносит больше пользы, он обеспечивает рабочие места», — аргументировал свое решение министр. А вот мелкая рыбешка расплачивалась сполна.

Никто не брал их на поруки, никто не вносил за них залог в пятьдесят миллионов франков, чтобы избавить от тюрьмы. Именно на таких набросилась Ориан после вступления в должность, однако это были жалкие жертвы системы, которая допускала безнаказанность. Она попыталась восстановить в памяти слова Пенсона по поводу Орсони, затем на чистом листе перечислила различные возможные гипотезы об исчезновении супругов Леклерк. Лист покрылся стрелками, цифрами и небольшими диаграммами, понятными только ей одной. Записала она и имя «Артюр» но не нашла для него места на этой кровавой шахматной доске, где слонам, похоже, можно доверять больше, чем королям.

Это был кусок картона, довольно большой, вложенный в конверт из дорогой кремовой бумаги. В квартиру Ориан его принес почтальон. Ее имя и фамилия были написаны черными чернилами стилизованным, очень красивым почерком, с изящной завитушкой над «О». Она сразу приметила его в почтовом ящике среди бесплатных газет, рекламных листков и счетов. В итоге она решила подняться к себе, поскольку не очень торопилась к досье, которые уже начинали ее угнетать: ей надоело копаться в мелких финансовых мерзостях одних и других, в их какой-то обыденной бесчестности и изучать испорченные нравы французской демократии. Ориан устроилась в гостиной и включила радио. Осторожно вскрыла красивый конверт. Пригласительный билет, который она достала из конверта, буквально пригвоздил ее к стулу. Это было официальное личное приглашение президента Республики на торжественный вечер в Елисейском дворце, который состоится в следующую пятницу. Особых торжеств не ожидалось, одежда предполагалась тривиальной: выходной костюм для мужчин, костюм или платье для коктейлей для дам. Позолоченные рельефные буквы гласили: «По случаю подписания одного из самых важных контрактов между консорциумом „Аэробус“ и американской компанией „Пан-Американ“ президент Французской республики просит (далее шли фамилия и имя Ориан) присутствовать на вечере, который состоится в больших гостиных дворца». В конце — дата и обычная формула «Просьба ответить». Какое-то время Ориан сидела озадаченная, оторопевщая. Что это, шутка? В таком случае она была грандиозной. Кому понадобилось приглашать ее на такое событие? Она стала припоминать какие-нибудь профессиональные отношения, которыми можно было бы объяснить тот факт, что она значилась в списке приглашенных, составленном в канцелярии президента. Напрасно ломала голову — никого она не вспомнила.

Ее первым побуждением было подскочить к платяному шкафу и сделать смотр гардеробу. Кроме черного ансамбля, ей нечего было надеть на этот прием, который при хорошей погоде, без сомнения, начнется в дворцовых садах. У нее не было гардероба для шикарной и раскованной женщины, любящей одежду разных цветов, которая подчеркивает формы, а не скрывает их. Этот смотр поверг ее в мрачное настроение, тем более что, по ее сведениям, состояние ее счета в банке не позволяло ей сделать себе подарок. В конце концов, совсем не обязательно быть разнаряженной. Хватило бы и легкого платья, оттененного ниткой жемчуга, доставшейся ей от бабушки, Можно еще пойти в салон Клода, чтобы «освежить» прическу. А вот очки…

Ориан встала перед зеркальным шкафом в своей комнате. «Да, очки нужны», — пробормотала она с досадой в голосе.

Она вздохнула, потом вышла. Ей вспомнилось, что во время прогулки с Эдгаром Пенсоном они проходили мимо длинной витрины оптического магазина под аркадами улицы Риволи; там были выставлены тысячи различных моделей оправ. К магазину она подъехала на такси. У нее закружилась голова, когда она вошла в него. Множество зеркал изменяли угол зрения, и у нее возникло странное ощущение присутствия под обстрелом бесчисленного количества пустых глаз. Она перешла в другой торговый зал, пока оптики, мужчина и женщина в одинаковых красных пиджаках с зелеными галстуками, занимались клиентами, которые заставляли их показывать неимоверное количество оправ.

Ориан подошла к искусственному дереву, на ветках которого висели оправы с квадратными провалами, треугольными, другие напоминали горизонтальные амбразуры, очень вытянутой формы. Ориан знала, что ей давно пора было избавиться от своих очков в толстой, мрачной оправе. С тех пор как она постриглась, диспропорция стала почти нелепой. Она походила на тех персонажей из мультиков у которых очки «съедают» лицо. Фотография на ее водительских правах изображала гладкое, спокойное лицо. Но она была такой в далекой юности… Очки служили ее защитой, маской, за которой она пыталась спрятаться. У нее была навязчивая идея: быть невидимой.