Грегори Макдональд - Сознавайтесь, Флетч!

– Понятно.

Сильвия вошла с тарелками для салата. На них зеленели горки консервированного горошка.

– О, горох, – хмыкнул Флетч.

– Салат! – поправила его Сильвия. – Хороший американский салат.

К гороху она добавила соли. С избытком.

– Мне представляется, что одна из вас, а может, вы обе должны вылететь в Италию, чтобы получить останки.

– Останки? – встрепенулась Сильвия. – Какие останки?

Энди заговорила по-итальянски.

– Об этом не говорят за обеденным столом, – быстро оборвала ее Сильвия.

– И я того же мнения, – поддержал ее Флетч.

– Анджела, почему ты не осталась в Италии, чтобы получить останки отца? – величественно вопросила Сильвия.

– Они потребовались полиции.

– Зачем полиции потребовались останки Менти?

– Они должны кое-что проверить.

– Что можно проверять на теле Менти?

– Они должны исследовать его зубы.

– Причем здесь зубы Менти? Он мертв! Какой смысл их исследовать?

– Это один из способов опознания трупа, Сильвия, – пояснил Флетч. – Тело пролежало в земле три недели.

– О. Если у тела окажутся зубы Менти, они скажут, что это – Менти?

– Совершенно верно.

– Ха! – Сильвия взмахнула вилкой. – У Менти не было зубов!

– Что?

– Менти носил вставные челюсти! У него не осталось ни одного собственного зуба, ни вверху, ни внизу.

– Это точно, – подтвердила Энди. – Как я могла об этом забыть.

– Они могут опознать труп и по вставным челюстям, – нашелся Флетч.

– Откуда вы все это знаете? – Сильвия пристально посмотрела на него.

– Полиция пообещала отдать нам закрытый гроб после того, как закончится опознание, – продолжила Энди. – Мы сможем похоронить его. Когда, не имеет значения. Официально мы его уже похоронили.

– Это ужасно, – вздохнула Сильвия. – Бедный Менти.

Что-то заскворчало на кухне, предупреждая, что на салате из гороха ужин не закончится.

– Ты успела переговорить с адвокатами? – спросил Флетч Энди.

– Да. Я позвонила мистеру Роселли. Он сказал, что это хорошая новость.

– Что твой отец убит?

– Мы знали, что он убит. В этом нас заверила полиция.

– Извини.

– Он сказал, что сможет огласить завещание после того, как получит из полиции соответствующий документ.

– Какой еще документ? – взорвалась Сильвия. У нас их уже целая куча!

– Они должны провести опознание и подтвердить, что это труп Менти, Сильвия, – резонно заметил Флетч. – Нельзя оглашать завещание, не убедившись, что его автор умер.

– Как бы не так! – Сильвия вновь взмахнула вилкой. – Им просто понадобились зубы Менти! Поэтому мы получим закрытый гроб. Зубов там не будет! Они будут во рту какого-нибудь полицейского инспектора в Турине.

– Сильвия, на кухне что-то горит, – Флетч перевел разговор в другую плоскость.

– О-о-о, – она выскочила из-за стола и метнулась к двери.

– Знаешь, я очень устал, – признался Флетч, когда они остались вдвоем.

– Именно поэтому мы так хорошо обедаем.

– Мне следовало самому позаботиться о еде.

– Да. Следовало.

– Я даже подумать не мог, что Сильвия решится на такой подвиг.

– Я тоже.

Они получили по подгоревшей сосиске, разрезанной пополам и политой кетчупом.

– О, мой Бог, – вырвалось у Флетча.

– Что такое? – Сильвия вновь уселась за стол. Отличная американская еда. Хот дог <���Горячая сосиска (амер.).>. С кетчупом!

– Перестань, Сильвия! – не выдержала Энди.

– Мы живем в Америке и должны привыкать к американской еде. Я здесь уже неделю. Так?

– Так, – кивнул Флетч.

– Мерзавец Роселли сказал, что написано в завещании Менти о моих картинах?

– Каких картинах? – спросил Флетч. – Никаких картин нет.

– Картины есть, – Сильвия так далеко наклонилась вперед, что едва не окунула одну грудь в кетчуп. – Мои картины, которые вы ищете. Если вы их не ищете, то что вы тут делаете? Если вы их не ищете, зачем прилетела сюда Анджела? А? Отвечайте мне, мистер Флетч.

– Кажется, мы собрались здесь, чтобы пообедать, – уклонился Флетч от прямого ответа.

– Роселли ничего не говорил о завещании, Сильвия.

– А я влюбился в Дженнифер Флинн, – возвестил Флетч.

К обгорелой сосиске он не притронулся. Как и к кетчупу.

Энди посмотрела на него, занеся нож и вилку над сосиской.

– Я думаю, вам обеим следует вернуться в Рим.

– Нет! – воскликнула Сильвия. – Я остаюсь здесь. Там, где мои картины.

Глядя на Сильвию, Флетч подсчитал, сколько часов ему удалось поспать после прибытия в Америку. Затем подсчитал, сколько часов он бодрствовал.