Грегори Макдональд - Сознавайтесь, Флетч!

Они пожелали друг другу спокойной ночи.

За дверью Флетча встретил стылый, напитанный влагой воздух.

Флетч постоял на крыльце, привыкая к темноте, спиной ощущая тепло дома, из которого он только что вышел, в ушах его еще звучала музыка Бетховена, мысленным взором он видел большие синие глаза Дженни под шапкой вьющихся волос.

В свете уличного фонаря он ясно различал лица двух детективов в штатском, сидевших в машине. Ему показалось, что они с ненавистью смотрят на него.

Один из них снял трубку автомобильного телефона, как раз в тот момент, когда Флетч двинулся вниз по ступенькам. Флинн, должно быть, объяснял детективу, по какой причине Флетч едет в аэропорт. И рекомендовал не предпринимать решительных действий... Ни в чем не мешать Флетчу, но и не пускать его в самолет.

– О Господи, – вздохнул Флетч, шагая к своей машине.

– Флетч!

Никогда раньше он не видел Энди в пальто.

Первый вопрос она задала, едва они обнялись, и он подхватил чемодан невероятных размеров.

– Сильвия здесь?

– Да.

– Сука. Что она делает?

– Не знаю. Я вижусь с ней не часто.

– Где она остановилась?

– В моей квартире.

– О Боже.

– Как ты?

– Ты нашел картины? – ответила Энди вопросом.

– Поговорим об этом в машине. Как ты?

– Что ты хотел узнать о Барте Коннорсе?

– Как ты?

Он вынес огромный чемодан Энди из здания аэропорта, пересек улицу, поднялся по лестнице, дотащил до стоянки, на которой оставил машину.

Детективы в штатском следовали за ними в двадцати ярдах. Шагали они вразвалочку, засунув руки в карманы.

Энди начала задавать вопросы, едва он завел мотор.

– Где картины? Ты знаешь?

– Точных сведений у меня нет. Возможно, они в Техасе. Вроде бы Хорэн купил три картины из коллекции ди Грасси у жителя Далласа, некоего Джеймса Коуни. У него большое ранчо и восемь детей.

– Ты в этом уверен?

– Откуда мне знать? Хорэна на испуг не возьмешь. У него безупречная репутация. Самодовольный подонок, но пока на лжи я его не поймал. Я пытаюсь надавить на него, чтобы выяснить, где Коуни взял эти картины.

– И он скажет?

– Как знать? Если не скажет Хорэну, тогда мы полетим в Техас и спросим у него сами.

– А что ты сделал? Попросил Хорэна найти одну из картин?

– Да. Пикассо.

– И где сейчас эта картина?

– В Бостоне. У Хорэна. О ней я рассказал ему в среду. Он нашел ее в четверг вечером или в пятницу утром. В ночь с пятницы на субботу картину переправили в Бостон самолетом. В субботу я уже увидел ее. А поначалу, когда мы встретились первый раз, он даже сомневался в ее существовании.

– То есть?

– Сомнений у него хватало. Есть ли такая картина вообще? Можно ли ее найти? Принадлежит ли она кисти Пикассо? Продается ли?

– Картина подлинная?

– Да. Я в этом уверен. Хорэн – тоже. Коуни готов ее продать.

Они остановились, чтобы заплатить за проезд по тоннелю. Нырнули под землю.

– Пока Хорэн ведет себя, как и положено профессиональному брокеру, торгующему произведениями искусства. Мне он не нравится, но это личное и не имеет отношения к делу.

Они вырвались из тоннеля. Замелькали стрелки указателей, названия улиц.

– О, я не знаю, куда ехать, – признался Флетч.

– Направо, – ответила Энди. – Поворачивай на Сторроу Драйв.

– Откуда ты знаешь?

Они повернули направо из левого ряда.

– Мы едем на Бикон-стрит, не так ли? Около Гарденс?

– Да, откуда ты знаешь?

– Я жила здесь почти год. Когда училась в Рэдклиффе.

– Где это?

– Кэмбридж. Снова направо. На Сторроу Драйв.

Флетч слушался беспрекословно.

– Почему ты справлялся о Барте Коннорсе?

– Потому что в тот вечер, когда я прилетел в Бостон, в его квартире нашли убитую девушку.

Уличные фонари освещали ее профиль.

– Он не мог этого сделать.

– Больно уж ты уверена.

– Да. Уверена.

– Поэтому я и орал на тебя по телефону, требуя, чтобы ты уехала с виллы. Когда я просил тебя посмотреть, приехал ли он, я не ожидал, что ты останешься там на ночь.

– Тут надо повернуть налево, – предупредила она его перед светофором. – Тогда мы сможем объехать Гарденс. Добрый старый Бостон.

– Полиция решила, что ее убил я.

– Убил девушку? Ты бы тоже этого не сделал. А если бы и убил, то не стал бы перекладывать вину на Барта.

– Благодарю.

– Барт очень тихий. Не обидит и мухи.

– А я-то просил тебя только глянуть на него... Ты, наверное, проверила, какие у него зубы, да?

– Зубы у него, как у любого нормального человека.