Грегори Макдональд - Сознавайтесь, Флетч!

– И?

– Мы сообщили похитителям через газету, что таких денег у нас нет. Получили новые послания. В них нам предлагалась альтернатива: или мы платим, или они убивают старого графа. Я переговорил с дамой, курировавшей принадлежащие графу ценные бумаги. Даже в такой, сверхкритической ситуации мы не имели возможности обратить их в наличные. По итальянским законам благополучие семьи ставится выше благополучия индивидуума, даже если он – глава семьи.

– Итальянцы знамениты тем, что держатся друг за друга, – согласился Флинн, – даже если ради всех приходится жертвовать кем-то одним.

– Похитители стояли на своем. Кошелек или жизнь. Они дали нам пять дней. Прошла неделя. Тишина. Две недели. Три. Больше они с нами не связывались.

– То есть его убили?

– Так считает итальянская полиция.

– Как давно это случилось?

– Чуть больше месяца назад. Власти посоветовали жене и дочери ди Грасси смириться со смертью старого графа. «Его могли похоронить или в Италии, или в море у ее берегов», – так они оценили ситуацию. В прошлый понедельник его отпели в церкви.

– Вот откуда «как бы похороны».

– Да. Но все было, как при настоящем покойнике.

– И вы решили тряхнуть стариной, вспомнить свое газетное прошлое и приехали в Бостон, чтобы раскрутить это дело.

– В общих чертах, да.

– Вы говорили с этим Хорэном?

– Да. В среду.

– Вот, значит, где вы были в среду.

– Да.

– Тогда понятно, почему вы вошли в одну дверь «Риц-Карлтона», а вышли через другую, на Ньюбюри-стрит. Галерея как раз на этой улице!

– Да.

– Мой Бог, неужели мне довелось встретиться с абсолютно честным человеком. И остальные картины у Хорэна?

– У брокера их обычно нет, Френк. Он – посредник. И задача моя состояла в другом – узнать, от кого он получил картины, украденные у ди Грасси.

– Наверное, вы обратились к нему с присущей вам откровенностью.

– Трудно быть откровенным с брокером, Френк. Я попросил его найти для меня одну картину. Также из коллекции ди Грасси. Написанную Пикассо. Называется она «Вино, скрипка, мадемуазель».

– И он ее нашел?

– Через несколько дней, вчера, он сообщил мне, что она принадлежит одному человеку, проживающему в Далласе, штат Техас. Он также сказал, что за последние год или два купил у этого человека еще пару картин. Вернее, продал их через свою галерею.

– Вам известна фамилия техасца?

– Известна.

– Скажите мне, Флетч, кому будут принадлежать эти картины, если вы их найдете?

– В этом вся загвоздка. Вопрос о наследстве Менти будет оставаться открытым еще долгие годы.

– Менти?

– Граф ди Грасси. Завещание не будет зачитано, пока не найдут тело. Или не пройдет срок, достаточный для того, чтобы признать графа умершим.

– Значит, после того, как вы найдете картины, вам придется найти тело.

– Едва ли я смогу сделать то, что оказалось не под силу итальянской полиции.

– И никто не знает, принадлежат ли картины дочери или вдове?

– Нет. Хуже другое, пока не найдено тело Менти, они не смогут получать проценты с ценных бумаг.

– Посмею предположить, что в данный момент обе дамы могут надеяться только на вас.

– Пожалуй, вы правы.

– Ага! А я – то думал, главная ваша забота – снять с себя подозрение в убийстве.

– Наверное, поэтому до меня не сразу дошло, что в убийстве вы подозреваете меня.

– Меня несколько сбил с толку ваш звонок по контактному телефону полиции. Если б вы сразу сказали мне, что ранее были специальным корреспондентом, я бы понял, почему вы так спокойно реагировали на покойницу в вашей гостиной, – Флинн налил себе третью чашку чая. – Не каждому человеку доводится улететь через океан от похищения и убийства, чтобы успеть в аккурат к новому убийству.

– Похоже, мне не повезло.

– По-моему, везение тут ни при чем.

– Если я правильно понял вас, инспектор Фрэнсис Ксавьер Флинн, вы предполагаете наличие какой-то связи между тем, что происходило в Италии, я имею в виду похищение и убийство Менти, и бостонским убийством Рут Фрайер.

– Пожалуй, вы правы.

– Вы же дали мне список пассажиров, прилетевших вместе со мной из Рима.

– Связь может быть, Ирвин Морис Флетчер, но я еще не знаю, какая именно.

– Связь действительно есть. Один человек прилетел со мной из Рима.

– Кто же?

– Графиня. Летела через Нью-Йорк. Приземлилась в Бостоне во вторник, примерно на час позже меня.

– Она знала, что вы остановились в этой квартире?

– У нее были мои адрес и телефон.