– И она жаждет добраться до картин?
– Не то слово.
– Как она узнала, что вы их разыскиваете?
– Полагаю, она прочитала кое-какие записи, оставленные мною Энди... План маршрута, знаете ли. Она знала, что я взял с собой перечень картин.
– Но зачем ей убивать Рут Фрайер?
– Рут могла находиться в квартире, обнаженная, в ожидании Барта, не зная, что тот на пути в Италию. Она открыла дверь графине...
– Вашей кипящей от злобы приемной теще?
– Да, злой и подозрительной.
– Еще бы, она думает, что вы хотите прибрать картины для Энди.
– Естественно.
– А вы?
– Она не ошибается.
– Не сходится, – покачал головой Флинн. – Порванный лиф.
– Мало ли, как это могло случиться. Может, его порвала сама Рут, когда снимала.
– У Рут Фрайер не было ключа от квартиры.
– Зато он есть у Джоан Уинслоу.
– Соседки? У нее есть ключ? Мы забыли спросить ее об этом. Вот он, недостаток полицейского опыта. Уж этот-то вопрос следовало задать обязательно. Но с какой стати ей отдавать ключ Рут Фрайер?
– Она бы не отдала, будучи трезвой. А так... Дала же она ключ мне.
– Правда? Как интересно. А где сейчас графиня?
– Вчера вечером она переехала сюда.
– Сюда?
– Да. «Риц-Карлтон» для нее слишком дорог.
– Ага! Графиня – та красотка, с которой вы выпивали в «Рице». Парням она запала в сердце. Они сказали, что вы даже не заплатили по счету.
– Не заплатил.
– Графиня чем-то досадила вам?
– Есть немного.
Флинн внимательно разглядывал донышко пустой чашки.
– Кажется, сегодня мы лучше узнали друг друга.
Флетч промолчал. Его бокал тоже опустел.
– Пожалуй, мне пора домой, к жене и детям.
Дождь все еще барабанил по окнам.
– Как продвигается дело об убийстве члена Городского совета? – спросил Флетч в прихожей.
– Совсем не продвигается. Застыло на месте. Трудно предполагать, что кто-то добровольно сознается в совершении такого убийства, не так ли?
– Благодарю за виски, инспектор.
Они вышли из квартиры. Флетч нажал кнопку вызова лифта.
– Снимите меня с крючка, Френк.
– Я вас понимаю. Вы хотите слетать в Техас, освободиться от женского эскорта.
Войдя в кабину лифта, Флинн обернулся.
– Вы – лучший из всех подозреваемых, какие у меня были, Флетчер. Только вам удается так долго балансировать на кончике иглы. Но вы избавили бы меня от многих хлопот, сознавшись в убийстве.
Выпитое виски разморило Флетча. Он попрощался с миссис Сэйер, поел приготовленное ею жаркое, около шести вечера завалился спать.
Шесть часов в Бостоне соответствовали полночи в Риме.
Кто-то покусывал его за ухо.
Прохладное тело прижалось к нему. Набухший сосок терся о предплечье.
Тело пополнее, чем у Анджелы. Немного.
Нога поглаживала его ноги. Вперед-назад, вперед-назад.
– Сильвия!
Даже в темной комнате он увидел разметавшиеся по подушке волосы его будущей приемной тещи.
– О Господи, Сильвия!
– Слишком поздно, дорогой, – она подсунула под него свое правое бедро. – Как писано в Библии: «Они познали друг друга в его сне».
– Это же инцест!
– И что из этого, дорогой?
Теперь она полностью лежала под ним, ее бедра выписывали восьмерку.
Груди вдавливались в ребра.
– О Боже!
Действительно, было слишком поздно.
И оставалась единственная возможность избежать перелома одной из частей его тела.
– Это не инцест, дорогой.
Наконец, улегшись на спину, Флетч смог взглянуть на фосфоресцирующий циферблат. Только восемь вечера.
– Вы что-нибудь поели? – спросил он.
– Конечно. Зачем мне ждать от вас очередного подвоха.
– Вы сами не так уж просты, графиня ди Грасси.
– Куда вы подевались вчера вечером? Я два часа ждала обеда.
– Пошел прогуляться.
– Я знаю. Сукин сын, – она села. – Только от вас можно ждать такого. Помолоть языком и уйти, оставив меня голодной. Никакой вы не шеф-повар. Вы – сукин сын! То же самое и с картинами – вы лжете, лжете, лжете! Хотите ограбить меня.
Флетч положил руку ей на спину.
– Я оставил дверь незапертой. Швейцар впустил вас в подъезд?
– Мне пришлось ждать, ждать. Вы не отвечали на звонок.
– Я спал.
Сидя в постели, в темноте, графиня ди Грасси заплакала.
– О, Флетч! Вы мне поможете?
– Помогу?
– Вы должны мне помочь.
– Должен?
– Менти умер. Я – вдова. Без гроша в кармане. Без гроша!
– Да.
– У меня ничего нет, Флетч.
– Ну, что-то вы по наследству получите.
– Анджела молодая, красивая. Умная. У нее впереди целая жизнь. А я? У меня ничего нет.
Читать дальше