Грегори Макдональд - Сознавайтесь, Флетч!

– Они существуют! Я их видела! Теперь, после смерти Менти, это мои картины. Бедняжка Менти. После его кончины это все, что у меня есть. Он оставил их мне.

– Вы этого не знаете. Завещание не оглашено. Это картины семейства ди Грасси. Он мог оставить их дочери. Она же – ди Грасси. Он мог оставить их вам обеим. Вам известно, как трактует подобные ситуации итальянское законодательство? Возможно, в завещании нет упоминания о картинах. Он мог оставить их музею в Ливорно или в Риме.

– Чепуха! Менти никогда бы не пошел на такое! Менти любил меня. Он очень сожалел, что картин у нас больше нет. Он знал, как я любила эти картины.

– Разумеется, любили. Но почему вы решили, что картины в Бостоне?

– Потому что вы здесь. Улететь через день после похорон! Вы и Анджела заодно. Анджела хочет захапать эти картины. Мечтает ограбить меня!

– Ладно, Сильвия. Я сдаюсь. Расскажите мне о картинах.

– Это коллекция ди Грасси. Девятнадцать картин. Некоторые Менти получил от родителей, другие купил сам. До второй мировой войны.

– А я подозревал, во время и после второй мировой войны.

– До, во время и после.

– Во время войны он был офицером итальянской армии?

– Менти не воевал. Ди Грасси переоборудовали свой дворец в госпиталь.

– Дворец? Большой старый дом.

– Они лечили итальянских солдат, мирных жителей, немецких солдат, американских... всех подряд. Менти говорил мне. Он потратил все свое состояние. Нанимал докторов, медицинских сестер.

– И приобретал кой-какие картины.

– Картины у него были. Он их не продавал. Даже после войны. Родилась Анджела. Он продал свои земли, участок за участком, но сохранил все картины. Вы знаете, какие. Список у вас.

– Да. И насколько мне удалось выяснить, о них нет никаких сведений. Нигде. Никто не знает об их существовании.

– Потому что они составляли частную коллекцию. Коллекцию ди Грасси. Вот видите! Вы их ищете!

– Я наводил справки, – признал Флетч.

– Сукин сын! Вы их ищете. И лгали мне!

– Энди дала мне список. Я пообещал что-либо узнать. И спросил одного торговца об одной картине. Пожалуйста, не называйте меня сукиным сыном. Я очень обидчивый.

– Я не позволю вам и Анджеле украсть мои картины!

– С этим мне все ясно. Вы обвиняете меня в воровстве. Вернемся к картинам. Когда их украли?

– Два года назад. Ночью. Все сразу.

– Из дома в Ливорно?

– Да.

– Разве там не было слуг?

– А, какой от них прок. Старые, сонные. Глухие и слепые. Риа и Пеп. Менти очень любил их. Последние слуги семейства ди Грасси. Я предупреждала его. Не следовало оставлять целое состояние на попечение дряхлых идиотов.

– Они ничего не видели и ничего не слышали?

– Прежде всего, они даже не поняли, что картины украдены, до тех пор, пока мы не вернулись в дом и не спросили: «А где картины?» Они привыкли к ним. Сжились с ними. И не заметили их отсутствия. Как оказалось, после нашего отъезда они не заходили в гостиные.

– И картины не были застрахованы?

– Нет. Эти глупые итальянские графы не страхуют вещи, которые всегда принадлежали им.

– Значит, Менти был старым глупым итальянским графом?

– Во всем, что касалось страховки, он ничем не отличался от других.

– Наверное, он не мог позволить себе ежегодные выплаты.

– Он не мог позволить себе эти выплаты. А потом в один день потерял все. Полиция не проявила особого интереса. Подумаешь, украли какие-то картины. И не одна большая страховая компания не собиралась заставить их разыскивать картины и людей, совершивших кражу.

– Вас не было в Ливорно, когда воры забрались в ваш дом?

– Это произошло во время нашего медового месяца. Мы с Менти уезжали в Австрию.

– Недалеко, – Флетч положил в рот одну из оливок. – Так где картины, Сильвия?

– Что означает ваше «Где картины, Сильвия?»

– Я думаю, вы их и украли. Не потому ли вы не хотите, чтобы я их нашел? Не потому ли вы здесь?

– Украла их сама?!

– Конечно. В тридцать с небольшим лет вы вышли замуж за шестидесятисемилетнего итальянского графа, с дворцом в Ливорно и квартирой в Риме. Вы – его третья жена. Он – ваш второй муж. Первым был бразилец, не так ли?

– Француз, – в голосе уже чувствовались отзвуки грозы. Впрочем, хватало и изумления.

– То есть вы имели международные связи. Вы становитесь женой старика. Уезжаете на медовый месяц. Узнаете, что он разорен. О, немного денег у него есть. Но не состояние, на которое вы рассчитывали. Вы понимаете, что все его богатство – это картины. Он на тридцать лет старше вас. Вы опасаетесь, что он может оставить картины дочери или музею. В конце концов, вы же сказали ему, что вышли за него по любви, не так ли? Потому вы позаботились о том, чтобы картины украли. А потом схоронили в каком-то укромном месте. Не вы ли подготовили похищение и убийство Менти? А теперь испугались того, что я могу вас разоблачить.