Грегори Макдональд - Сознавайтесь, Флетч!

– Инспектор?

– Да?

– Я отправляюсь в «Риц-Карлтон».

– И что?

– Всего лишь предупреждаю вас. Напомните вашим людям, чтобы на этот раз они пристально следили за боковым выходом.

– Они проследят, мистер Флетчер. Обязательно проследят.

«Восемнадцать, двадцать миль» до «Риц-Карлтона», находящегося в нескольких кварталах от его дома, Флетч прошел пешком.

Послонялся по вестибюлю, разглядывая книги в киоске, пока стрелки его часов не показали шесть тридцать пять.

Затем направился к бару.

Графиня Сильвия ди Грасси не могла пожаловаться на внимание официантов. Она уже допила бокал, но один из официантов протирал и так чистый столик, второй предлагал ей тарелочку с оливками, третий просто не мог оторвать от нее глаз.

Впрочем, у Сильвии было на что посмотреть. Взбитые осветленные волосы, правильные черты лица, великолепная кожа, самое глубокое в Бостоне декольте. По покрою платье предназначалось не для того, чтобы покрыть грудь, но чтобы поддержать ее. В итоге грудь как бы шла впереди Сильвии.

– А, Сильвия. Как долетели? – Флетч чмокнул ее в щечку. – Извините, что опоздал, – все трое официантов захотели отодвинуть ему стул. – Миссис Сэйер защемила ресницы дверцей холодильника.

– О чем вы? Какая миссис Сэйер? Какие ресницы?

Большие карие глаза Сильвии переполняла подозрительность.

– Как иначе я могу объяснить свое опоздание?

– Знаете, Флетч, мне сейчас не до ваших шуток. Нечего пользоваться тем, что я плохо понимаю английский. Мне нужна правда.

– Естественно. Что вы пьете?

– Кампари с содовой.

– Все еще бережете фигуру? Правильно, все так делают, – он посмотрел на всех трех официантов. – Кампари с содовой и «Барт Тауэл». Вы не хотите «Барт Тауэл», Сильвия? Отличный коктейль. Виски и вода. Так вы говорите, Сильвия, что намерены сказать мне правду. Почему вы в Бостоне?

– Я прилетела в Бостон, чтобы остановить вас. Вас и Анджелу. Я знаю, вы строите против меня козни. Хотите украсть у меня мои картины.

– Какая ерунда. Откуда у вас такие мысли?

– В комнате Анджелы я нашла ваши записи. Адрес, Бикон-стрит, дом 152. Телефон. Список картин.

– Ясно. И заключили из этого, что я отправился в Бостон за картинами?

– А зачем же еще?

– И последовали за мной?

– Я вылетела раньше вас. Из Рима в Нью-Йорк, затем в Бостон. Я хотела опередить вас. Хотела, чтобы вы увидели меня в аэропорту.

– Забавно. Что вам помешало?

– Не смогла вылететь вовремя из Нью-Йорка.

– То есть вы были в Бостоне во вторник?

– Да. Мой самолет приземлился в Бостоне в пять часов.

– О-го-го. А я – то думал, что в Бостоне у меня нет ни одной знакомой души. И чем вы потом занимались?

– Приехала в отель. Позвонила вам. К телефону никто не подошел.

– Я обедал вне дома.

– Позвонила на следующий день, попросила оставить вам записку. Вы мне так и не перезвонили.

– Ладно, значит, вы убили Рут Фрайер.

– О чем вы говорите? Я никого не убивала.

Сильвия подалась назад, грудь – следом за ней, освобождая место официанту, поставившему перед ней полный бокал.

– Какое еще убийство?

Флетч не притронулся к стоящему перед ним бокалу.

– Сильвия, картин у меня нет. Я никогда их не видел. Не знаю, где они сейчас. Я даже не уверен, все ли понял в той истории с картинами.

– Тогда почему вы в Бостоне со списком картин? Объясните мне.

– Я приехал в Бостон, потому что пишу книгу о творчестве американского художника Эдгара Артура Тарпа-младшего. Список мифических картин ди Грасси я привез на случай, что мне встретится упоминание о какой-либо из них. Бостон – большой культурный центр.

– Знаете, как говорят американцы? Дерьмо собачье, Флетч. Вы обручены с моей дочерью, Анджелой, намерены на ней жениться. А на следующий день после похорон ее отца садитесь в самолет со списком картин в кармане и летите в Соединенные Штаты, в Бостон. Какие еще мысли должны прийти мне в голову?

– С приемной дочерью. Анджела – ваша приемная дочь.

– Знаю. Я ее не рожала. Она собирается ограбить меня.

– Завещание Менти оглашено?

– Нет. Вонючие адвокаты вцепились в него мертвой хваткой. Много неясностей, говорят они. Полиция закрыла дело. Разрешила мне надеть траур. У адвокатов все наоборот. Траур, мол, носите, но завещание пусть полежит. Да еще вы с Анджелой грабите, грабите, грабите меня.

– Анджела говорила о картинах. Менти говорил о картинах. Вы говорите о картинах. Я же их в глаза не видел. Даже не уверен в их существовании.