Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал

— По большому счёту мне плевать. Просто я привык высказывать всё, что думаю.

— Хорошо. Тогда потом я к вашим услугам. А теперь, если разрешите, мы воспользуемся комнатой наверху…

Пратт махнул рукой.

— Вам захочется что-то выпить. Бёрт! Эй, Бёрт!

Джимми закрыл глаза и застонал.

Мы разделились. Мак-Миллан, который до сих пор рта не раскрывал, пошёл вслед за Вульфом, а я замыкал шествие. Мы начали подниматься по ступенькам, и я, глядя на вздымавшуюся надо мной широченную спину скотовода, достал пистолет из кобуры и переложил его в боковой карман, искренне надеясь всё же, что не придётся пускать его в ход.

Комната была в идеальном порядке. Через большие окна, которые так приглянулись Ниро Вульфу, косые лучи солнца заливали комнату весёлым светом. Я придвинул шефу его огромный стул и поставил пару стульев для Мак-Миллана и себя. Бёрт появился и тут же испарился, оставив на столе пиво и хайболы. Когда суета улеглась, Мак-Миллан впервые заговорил:

— Вот уже второй раз я отрываюсь от дел, чтобы встретиться с вами по просьбе Фреда Осгуда. Это начинает надоедать. Я купил на ярмарке семь коров и быка, и мне надо доставить их на ферму.

Вульф промолчал. Он откинулся на спинку стула и сидел неподвижно, опустив руки на полированные подлокотники и разглядывая Мак-Миллана из-под приспущенных век. Ничто не указывало на то, что он собирается нарушить молчание или хотя бы пошевелиться.

Мак-Миллан не выдержал.

— Какого чёрта здесь происходит? Игра в гляделки?

— Мне очень не по себе. — Вульф покачал головой. — Поверьте мне, сэр. Всё это мне крайне неприятно. Я не хочу здесь задерживаться. Мы и так уже потеряли слишком много времени. Давайте покончим с этим тягостным делом. — Он вынул из кармана блокнот и протянул Мак-Миллану. — Взгляните, пожалуйста, на первые три странички. Только внимательно. Арчи, проследи, чтобы с блокнотом ничего не случилось.

Пожав плечами, Мак-Миллан взял блокнот и начал его разглядывать. Из-за низко опущенной головы я не мог видеть его лица. Он дважды рассмотрел рисунки и поднял голову.

— Сдаюсь, — сказал он. — Где тут розыгрыш?

— Это отнюдь не розыгрыш. — Голос Вульфа поднялся на целую октаву. — Вы опознаёте рисунки?

— Впервые вижу их.

— Верно. Я неправильно поставил вопрос. Вы опознаёте оригиналы, с которых они сделаны?

— Нет. Качество довольно неважное.

— Вы правы. Тем не менее я ожидал, что вы их опознаете. Всё-таки он был вашим быком. Я сравнил эти рисунки с регистрационными формулярами, которые мне любезно предоставил мистер Беннет, и у меня не осталось сомнений, что моделью для рисунков служил Гикори Букингем Пелл. Ваш бык, который издох от сибирской язвы месяц назад.

— В самом деле? — Мак-Миллан ещё раз медленно пробежал глазами рисунки, потом перевёл взгляд на Вульфа. — Возможно. Очень любопытно. Откуда у вас рисунки?

— Именно это я и хотел обсудить. — Вульф сплёл пальцы у себя на животе. — Я их сделал сам. Вы слышали о том, что случилось в понедельник днём, перед вашим приездом? Мы с мистером Гудвином шли через пастбище и вдруг подверглись нападению быка. Мистер Гудвин спасся исключительно благодаря своей проворности, а я влез на валун, который возвышается посреди пастбища. Я стоял на нём минут пятнадцать, прежде чем мисс Пратт — воздадим должное её отваге и изобретательности — выручила меня. Я очень дорожу своим достоинством и признаюсь, тогда чувствовал себя крайне униженным. Бык прогуливался неподалёку, а я достал блокнот и набросал вот эти рисунки. Я понимаю, это ребячество, но в тот миг я был удовлетворён. Я как бы… таким образом воспользовался преимуществами своей позиции. Могу я забрать назад свой блокнот?

Мак-Миллан не шелохнулся. Я встал, взял у него блокнот и опустил себе в карман. Мак-Миллан, казалось, не заметил этого.

— Вы, видно, спятили, — сказал он наконец. — На выгоне находился Цезарь. Гикори Цезарь Гриндон.

— Нет, сэр. В том-то и загвоздка. На пастбище определённо был Гикори Букингем Пелл. Это доказывают зарисовки, что я сделал в понедельник, и я был в этом уверен задолго до того, как мистер Беннет предоставил в моё распоряжение картотеку. Я заподозрил, где собака зарыта, ещё в понедельник днём. В понедельник ночью я знал уже наверняка. Я не знал, что его кличка Букингем, так как никогда не слышал о нём, но был убеждён, что это не Цезарь.

— Вы мерзкий лжец! Кто вам сказал…

— Мне никто ничего не говорил, — поморщился Вульф и расплёл толстые пальцы. — Позвольте мне внести предложение, сэр. Дело чрезвычайно серьёзное, и пустой болтовнёй мы ничего не добьёмся. Вы ведь понимаете, к чему я клоню: я собираюсь доказать, что Клайд Осгуд и Говард Бронсон погибли от вашей руки. Вы не сможете меня опровергнуть, пока я не изложу своих доводов. Оскорблениями вы тоже ничего не добьётесь. Давайте будем взаимно вежливы. Я не докажу вашей вины, крича на вас «убийца!», а вы ничего не докажете, обзывая меня лжецом или разыгрывая удивление. Вы прекрасно знали, зачем я вас пригласил.