Рекс Стаут: Где Цезарь кровью истекал (сборник)

Rex Todhunter Stout

Some Buried Caesar

Too Many Cooks

Some Buried Caesar © Rex Stout, 1939

Too Many Cooks © Rex Stout, 1938

Настоящее издание выходит с разрешения литературных агентств Curtis Brown UK и The Van Lear Agency LLC

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ЗАО «Торгово-издательский дом «Амфора», 2014

Этот солнечный сентябрьский день оказался полон неожиданностей.

Первая из них произошла, когда я, мгновенно сообразив, что машина не перевернулась вверх тормашками, а все стекла целы, выключил зажигание и обернулся.

Я не ожидал, конечно, увидеть его на полу, потому что он всегда пристегивался ремнями, но был уверен, что мне предстоит выдержать его взгляд, преисполненный дикой ярости. Однако я увидел, что он совершенно спокойно сидит на своем месте и его круглое лицо выражает лишь облегчение, я бы даже сказал, умиротворенность. Я застыл от изумления.

– Слава богу, – прошептал он.

– Что? – вырвалось у меня.

– Я сказал: «Слава богу».

Вульф отстегнул ремни и погрозил мне пальцем.

– Это все-таки произошло. Ты ведь знаешь мое недоверие к автомобилям. Я глубоко убежден, что они только делают вид, будто слушаются руля, но рано или поздно начинают капризничать. Так оно и вышло. Но мы уцелели. Слава богу, что на этот раз каприз оказался не смертельным.

– Какой там к черту каприз! Вы хоть понимаете, что́ произошло?

– Конечно. Я же сказал – каприз. Отправляйся!

– В каком смысле «отправляйся»?

– Я имею в виду – поехали дальше. Заводи эту чертову машину.

Я открыл дверцу и выбрался наружу – посмотреть, что́ стряслось. Полюбовавшись зрелищем, которое предстало передо мной, я распахнул заднюю дверцу и доложил:

– Ничего себе каприз! Пожалуй, надо записать этот случай. Впервые за девять лет, что я вожу ваши машины, мне пришлось остановиться не по собственному желанию. Вчера колесо было в полном порядке. Должно быть, оно напоролось на стекло – в гараже, где я оставил его прошлой ночью, или по дороге, хотя последнее маловероятно. Во всяком случае, мы ехали со скоростью пятьдесят пять миль, когда лопнула шина. Седан съехал с дороги, и все было бы нормально, не окажись тут это проклятое дерево. А теперь вот бампер погнут, капот помят, радиатор течет…

– Сколько тебе понадобится времени на ремонт?

– Нисколько. Легче восстановить Помпею.

– Кто же отремонтирует машину?

– Механики в гараже.

– Но ведь мы не в гараже.

Вульф закрыл глаза. Спустя несколько мгновений он приоткрыл их и спросил со вздохом:

– Где мы?

– В двухстах тридцати семи милях к северо-востоку от Таймс-сквер. В восемнадцати милях к юго-западу от Кроуфилда, где ежегодно проходит Североатлантическая ярмарка, которая открывается во второй понедельник сентября и продолжается…

– Перестань паясничать, Арчи. – Он посмотрел на меня с упреком. – Что мы теперь будем делать?

Признаться, я был растроган. Сам Ниро Вульф спрашивал меня, что нам делать!

– Не знаю, как вы, – сказал я ему, – но я собираюсь покончить жизнь самоубийством. На днях я вычитал в газете, что японцы всегда так поступают, когда подводят своего императора. А чем я хуже какого-нибудь японца? У них это называется сэппуку. Не харакири, как вы могли бы подумать, – так они крайне редко говорят, – а именно сэппуку.

– Что же нам теперь делать? – терпеливо повторил он.

– Остановим попутную машину и попросим подвезти. Желательно до Кроуфилда, где для нас оставлен номер в отеле.

– Ты поведешь ее?

– Кого?

– Машину, которую мы остановим.

– Я не уверен, что ее владелец доверит мне свою машину, увидев, что́ сталось с нашей.

Вульф поджал губы.

– Я не поеду с чужим водителем.

– Тогда я отправлюсь в Кроуфилд один, возьму напрокат машину и вернусь за вами.

– Нет. Это займет два часа.

Я пожал плечами.

– Выше по дороге, примерно в миле отсюда, стоит дом. Мы проезжали мимо него. Могу прогуляться туда и позвонить в Кроуфилд, чтобы за нами приехали.

– А я останусь наедине с этим покалеченным чудовищем?

– Совершенно верно.

Он отрицательно покачал головой.

– Вы не согласны?

– Нет.

Я отошел в сторонку, чтобы окинуть взглядом окрестности. День стоял прекрасный, и окружающие нас холмы и ложбины уютно дремали на солнце. С тех пор как седан съехал с дороги и врезался в дерево, по ней еще не прошла ни одна машина. Впереди, ярдах в ста, шоссе сворачивало и исчезало за деревьями. Дом, который мы проехали, виден не был. Вдоль дороги тянулся белый дощатый забор, а позади него лежало зеленое пастбище. За пастбищем, между деревьями, виднелась крыша какого-то здания. Никакой дороги туда не просматривалось, и я решил, что она должна находиться впереди, за поворотом.