Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал

— Как и я.

— Когда вас застукали в павильоне возле места, где убили Бронсона, вы тоже этим занимались?

— Тогда нет. Я ждал, пока освободится Лу Беннет. Я случайно заметил, что в павильон зашла Нэнси Осгуд, и последовал за ней из природного любопытства. Я увидел, что они уединились с Джимми Праттом. А поскольку знал, что её старик страшно разозлится, если проведает об этом, посоветовал им свернуть разговор и сматываться оттуда, а сам вернулся в методистскую закусочную к своему хозяину.

— Как вы умудрились выбрать для беседы именно то место, где нашли труп?

— Я его не выбирал, просто эта парочка таилась именно там. Сам ломаю голову, почему они предпочли это место, но мне кажется, знай они, что лежит под кучей соломы, вряд ли остались бы там.

— А вы знали, что находится под соломой?

— Угадайте.

— Знали?

— Нет.

— Почему вы так спешили выгнать их оттуда?

— Я бы не сказал, что уж очень спешил. Просто мне показалось, что они выбрали чертовски дурацкое место для своих излияний.

— Но вы старались устроить так, чтобы их никто не заметил.

— Я? С какой стати? Просто я счёл, что так было бы лучше.

— Почему же вы подкупили служащего?

Я, конечно же, уже успел подготовиться к этому вопросу. Но всё равно было неприятно.

— Вы угодили в самую уязвимую точку, — ответил я, — потому что моё объяснение покажется вам липой, хотя это и чистейшая правда. Иногда на меня находит игривое настроение, и тогда был как раз тот случай. Я готов рассказать вам всё без утайки. — Что я и сделал, не упуская мельчайших подробностей. — Вот как было дело, — закончил я, — а когда там нашли труп, этот мозгляк решил, что я подкупил его жалкой десяткой. Да и вы, как выяснилось, так посчитали. Клянусь честью, сегодня же вечером устрою засаду и отниму у него деньги.

— Да, за словом вы в карман не лезете, — пробурчал Бэрроу — Но как быть с отпечатками пальцев? Что-то не верится, чтобы такой тип, как Бронсон, расшвыривал по верандам свои бумажники, набитые долларами… А теперь ещё это. Вы понимаете, как это всё для вас выглядит?

— Я же говорил, что вам это покажется липой. И всё же давайте исходить из того, что я пока в здравом уме, коль скоро у вас нет доказательств противного. Итак, неужто я такой идиот, что попытался бы заткнуть рот незнакомому парню, когда речь идёт об убийстве? Да, кстати, уж не заявил ли этот придурок, что я просил его держать язык за зубами?

— Мы все тут придурки. Но попробуйте сказать придуркам присяжным, что раздаёте направо и налево десятидолларовые бумажки, чтобы посмеяться.

— Как это понимать? — возмутился я. — При чём тут присяжные? Эти честные и уважаемые люди? Вы в своём уме?

Капитан покосился на меня и потёр шею.

— Я вовсе не млею от предвкушения приговора, который вам вынесут присяжные, Гудвин. Я даже не питаю никакой злобы ни к вам, ни к вашему толстяку, несмотря на все ваши выходки. И мне плевать, сколько денег вы выжмете из Осгуда, но раз уж я взялся за дело, я доведу его до конца. Зарубите себе на носу.

— Валяйте, доводите.

— Я и собираюсь. И уж будьте уверены, больше от меня не ускользнёт ни одна мелочь. Вульфа я, конечно, допрошу. Но пока я спрашиваю вас. Вы будете отвечать или нет?

— Господи, да я уже охрип.

— Ладно. У меня есть бумажник с вашими отпечатками. И ещё банкнот, который вы всучили служителю. Вы скажете наконец, что вы взяли у Бронсона и где это находится?

— Вы толкаете меня на ложь, капитан.

— Что ж, толкну посильнее. Сегодня утром Бронсон в вестибюле отеля заказал телефонный разговор с Нью-Йорком. Помощник шерифа подключился к параллельной линии и услышал, что Бронсон рассказал своему собеседнику в Нью-Йорке, что некий Гудвин избил его и отобрал расписку, но он, Бронсон, всё равно не отступится. Что вы на это скажете?

— Во дают! — восхитился я. — Здорово сработано. Теперь нью-йоркским полицейским осталось только изловить таинственного собеседника, подвергнуть допросу с пристрастием и…

— Спасибо за совет. Что это за расписка и где она?

Я покачал головой.

— Видно, помощник шерифа ослышался. Возможно, обидчика Бронсона звали Дудвин или Гольдштейн, а может, Ди Маджио…

— Как бы я мечтал врезать тебе по физиономии… Боже, какой бифштекс я бы из тебя сделал! — Бэрроу тяжело вздохнул. — Ты расколешься или нет?

— Мне нечего больше сказать.

Бэрроу повернулся к своему коллеге.

— Билл, судья Хатчинс сейчас у себя наверху. Сбегай к нему за ордером на задержание Арчи Гудвина. И пошевеливайся, время поджимает.