Джозефина Тэй - Дочь времени

Она удалилась под скрип корсета и башмаков, и Грант сделал новую попытку усовершенствовать свои знания в области эволюции человеческого общества в изложении Тэннера. Это потребовало усилий, и немалых. Ни природой, ни профессией он не был приучен смотреть на человечество как на абстрактное целое. Конкретная личность, живой характер — это было его дело. Грант скользил взглядом по абзацам, полным сухой статистики, а воображение рисовало ему прячущегося в дубовой листве короля, метлу, привязанную к верхушке мачты, шотландского горца, ухватившегося за стремя мчащегося всадника. Правда, ему было приятно узнать из сочинения мистера Тэннера, что англичанин XV века пил воду только в наказание. Судя по всему, английский простолюдин времен Ричарда III вызывал зависть в Европе. Тэннер цитирует из одного французского источника того времени:

«Король Франции запрещает употреблять в пищу соль, если она не куплена у него по той цене, которую он сам установил. Солдаты его армии забирают у населения все, что им нужно, не платя ни гроша, да еще и издеваются над ним, если оно проявляет недовольство.

Виноделы обязаны отдавать королю четвертую часть своего урожая. Городам приходится ежегодно выплачивать огромные суммы на содержание войска. Крестьяне живут в великой нужде, задавленные тяжким трудом. Они не имеют шерстяного платья. Вся их одежда состоит из безрукавки из грубой холстины и коротких, до колен, штанов. Чулок они не носят. Женщины ходят босыми. Простой народ не ест мяса, только свиное сало из супа. Благородные живут не намного лучше. Арестованные подвергаются допросу без свидетелей, а после нередко бесследно исчезают.

В Англии все иначе. Никто не имеет права входить в частный дом без разрешения на то хозяина. Король не может вводить налоги, изменять законы или издавать новые. Англичане пьют воду только в наказание. На обед у них рыба и мясо. Одеты в добротную шерстяную одежду и пользуются отличной домашней утварью. Судить англичанина можно только открытым судом».

Что ж, той Англией, с мыслью о которой Грант засыпал прошлой ночью, можно было гордиться.

Он перелистывал раздел, посвященный XV веку, надеясь увидеть хоть одно живое слово современников, которое высветило бы из тьмы прошлого какой-нибудь яркий эпизод. Но тщетно — тэннеровское писание до конца оставалось удручающе безликим. Благодаря ему можно было узнать, что единственный парламент, созванный Ричардом III, был самым либеральным и прогрессивным из всех известных парламентов, а преступления короля никак не вязались с его явным стремлением дать народу благоденствие. На этом сведения о Ричарде III кончались. Кроме Пастонов, стойко выдержавших испытания временем, автор «Систематизированной истории» не уделил внимания никому.

Книга соскользнула с груди, и рука Гранта, пошарив по одеялу, наткнулась на «Розу из Рейби».

«Роза из Рейби» относилась к разряду беллетристики и была хороша уже тем, что ее было легче держать в руках, чем «Систематизированную историю». Более того, это был вполне сносный исторический роман, типичный винегрет из исторических фактов и диалогов. Ивлин Пейн-Эллис, было ли это ее настоящее имя или нет, снабдила свою книгу портретами персонажей, их генеалогическим древом и пользовалась нормальной лексикой. Никаких там «чу!», «глядь!» и тому подобное. Это была честная попытка изложить подлинные события. Здесь они были куда более красноречивы, чем в истории Тэннера. Куда более красноречивы.

Грант отлично понимал, что лучший способ узнать человека, если о нем ничего неизвестно, — это получить сведения о его матери.

Поэтому, пока Марта добывает для него канонизированный труд праведного Томаса Мора о жизни Ричарда, его устроит биография герцогини Йоркской Сесили Невилль.

Изучив генеалогическое древо Йорков, он убедился в том, что если судьба обоих братьев — Эдуарда и Ричарда, познавших и на троне тяготы обыкновенных смертных, была уникальной, то в равной степени уникальным было и их английское происхождение. Достаточно было посмотреть на их предков: Невилли, Фитцаланы, Перси, Холланды, Мортимер, Одли, не говоря уж о Плантагенетах. Королева Елизавета гордилась тем, что она чистокровная англичанка, если англичанами считать и валлийцев. Если все коронованные особы Англии, начиная с Вильгельма Завоевателя и кончая Фермером Джорджем, [11] Прозвище короля Георга III (1738–1820), данное ему за интерес к сельскому хозяйству. были сплошь полукровками — полуфранцузы, полуиспанцы, полудатчане, полуголландцы, полупортугальцы, то Эдуард IV и Ричард III имели на редкость безукоризненную английскую родословную. Оба были королевской крови, как с материнской, так и с отцовской стороны. Дедом Сесили Невилль был Джон Гонт, родоначальник Ланкастерского дома, третий сын Эдуарда III. Трое из пяти сыновей Эдуарда III были предками обоих герцогов Йоркских.