Сергей Юров - Убийство в имении Отрада

Вайнгарт был уроженцем небольшого немецкого городка, перешедшего в конце прошлого века под юрисдикцию Франции. Служил медиком в австрийско-русской армии, в 1806 году приехал в Россию, в следующем году принял православие. Петродарским штаб-лекарем стал в 1811 году и с тех пор бессменно служил на этом ответственном посту.

— По-прежнему помогаете страждущим? — спросил Хитрово-Квашнин, положив в тарелку кусочек жаренного на вертеле барашка.

— Призвание, дорогой Евстигней Харитоныч. А вот сам стал сдавать… После смерти дочери досаждают боли в ногах, особенно в зимнее время. Думаю, съездить в Пирмонт, где практикуют отличные специалисты… Кстати, как ваша нога?

— Побаливает, когда меняется погода… Говорят, в Петродаре на Дворянской улице вы недавно выгодно приобрели несколько усадебных мест.

— Четыре места с деревянным домом и надворными постройками, действительно, находятся на Дворянской. А на четырех местах по Монастырской улице роща произрастает. Досталось мне все это хозяйство по закладной от купца Гранина. В свое время занял ему семь тысяч рублей, а он обанкротился.

— У меня тоже был дом на Дворянской. Помните, в тридцать девятом квартале?

— Как же, и по сей день стоит. Только теперь в нем живут не Снежковы, которые его купили у вас, а Беклемишевы.

Хитрово-Квашнину вспомнилась главная улица Петродара с ее красивыми особняками и тенистыми тротуарами. Как местные, так и приезжие любили в вечерние часы кататься по ней в открытых экипажах и гулять в Верхнем или Дворянском саду, с коего открывались великолепные виды лесного массива на левом берегу реки. Приятно проводили время и Хитрово-Квашнины — они также разъезжали на тройке, гуляли в парке и катались на лодочке по широкой глади Петровского пруда. Однажды во время поездки на тройке с головы Ирины Григорьевны слетела новая соломенная шляпка и подхваченная шквалом ветра унеслась ввысь. Завихрилась и пропала из виду! Что и говорить, жаль было вещицы. У супруги даже набежали слезы на глаза. Ведь в тот день она так хотела пощеголять в обновке! И вдруг откуда-то сверху исчезнувшая и уже оплаканная шляпка, как какой-нибудь прирученный голубок, тихо опустилась ей на колени. Вот было радости! Ирина Григорьевна надела шляпку на голову и, во избежание неприятных сюрпризов, всю дорогу придерживала ее рукой.

Штабc-ротмистр глубоко вздохнул и, повернувшись к врачу, тихо спросил:

— Осип Петрович, вы осмотрели Клавдию Юрьевну?

Вайнгарт приложил к губам салфетку и поправил круглые небольшие очки.

— Да, удар нанесли по голове топором сверху вниз. Шансов выжить у Клавдии Юрьевны не было, умерла сразу. Случилось это где-то в половине девятого.

Хитрово-Квашнин наклонился к самому его уху и спросил шепотом:

— Что скажете о состоянии служанки?

— И ее хватили топором по голове, — Вайнгарт также понизил голос до шепота. — Удар был сильным, но пришелся вскользь. Есть надежда, что молодая и здоровая девица выкарабкается.

— Знаете, пусть все думают, что жить ей осталось недолго. Это для ее же безопасности.

Вайнгарт поступил так, как ему сказали. Спустя минуту, он уверил общество, что жизнь Феклуши держится на волоске и ей не дотянуть до следующего утра. Дворяне повздыхали, послали в адрес убийцы несколько проклятий, и вскоре о служанке уже никто не вспоминал.

Принятое спиртное стало сказываться на присутствующих только в конце обеда. Вследствие этого и атмосфера за столом начала меняться. Послышались реплики, разговоры, даже непринужденный смех.

Щеглова и Доможирова, пользуясь случаем, попытались вызнать у штабс-ротмистра о ходе расследования и его умозаключениях, но остались ни с чем.

— Не могу, сударыни, тайна следствия, — развел он руками.

— Евстигней Харитоныч, а следствие это не зайдет в тупик? — cпросила Доможирова.

— В самом деле, убийство-то непростое? — поддержала ее Щеглова.

— Ну, это навряд ли.

— Андрей Василич, что там слышно о нашем бравом исправнике? — обратился к хозяину дома Бершов. — Не присылал ли гонца в Отраду? Вдруг уже напал на след злодеев.

— Шайку пока не обнаружил, — отвечал Извольский. — Собрал десятских и пятидесятских по ближним селениям и рыщет с ними по лесу. Откуда только силы берутся?.. Видно, здорово я его взгрел в кабинете! С такими иначе нельзя. Напустят на себя важности, и плевать им на все!

— И раньше, эдак, езживал, только что с того?

— Ну, нет, раньше он лишь прохлаждался, делал вид, что служит. Одна охота была на уме. Теперь все не так. Шутки кончились.